Я здесь, чтобы забрать вас с собой в Нирвану
Шрифт:
гороскоп Курта на апрель 1994 года. Ходила также абсолютно мифическая
версия о том, что он совершил ритуальное самоубийство, чтобы отомстить за
Фрэнсис Фармер.
Наиболее экзотическая версия была выдвинута организацией <Friends
Understanding Kurt>. Согласно ее предположениям, в последние дни своей
жизни Курт пристрастился к так называемой <машине сновидений>. Это
устройство, представляющее собой <психоактивный галлюциногенный
неокортикальный
покойным Брайоном Гайзином и запатентовано Уильямом Берроузом. Эта версия,
впрочем, мало кем была принята всерьез. Сам Берроуз, указывая на акроним,
образованный заглавными буквами слов, составляющих название организации,
предполагал, что речь идет об <анархической выходке>.
Однако автором наиболее сенсационной версии смерти Курта стал Том
Грант, частный детектив из Лос-Анджелеса, нанятый Кортни для поиска
исчезнувшего мужа. Согласно версии Гранта, Курт Кобейн не покончил
самоубийством, а был убит, и непосредственным организатором его убийства
стала Кортни Лав.
Том Грант был нанят Кортни 3 апреля 1994 года, чтобы помочь найти
исчезнувшего после побега из реабилитационного центра Курта. По ее словам,
кто-то пытался воспользоваться кредитной карточкой ее мужа, которую она
аннулировала, обманув компанию, чтобы не дать ему воспользоваться деньгами
и попытаться выяснить его местонахождение. Предложение Кортни показалось
Гранту странным, так как она сама могла все легко выяснить, однако гонорар
был достаточно высоким, и он согласился.
Вскоре, однако, неоднократно уличив Кортни во лжи и сокрытии важной
информации, Грант пришел к выводу, что здесь что-то неладно, а когда 8
апреля было найдено тело Курта, он понял, что Кортни всеми возможными
способами пыталась помешать ему найти мужа, пока тот был еще жив.
Тогда Грант решил провести собственное расследование, которое позволило
ему через некоторое время сделать следующее заявление: <В декабре 1994
года, спустя почти восемь месяцев после начала расследования, у меня есть
достаточно доказательств, чтобы быть твердо убежденным в том, что Курт
Кобейн не совершил самоубийство, а в действительности был убит>.
На чем же строятся доказательства Гранта? Прежде всего это серьезные
неувязки, которыми изобилует, по его мнению, выдвинутая сиэтлской полицией
версия о самоубийстве.
Во-первых, уровень героина, обнаруженный в крови Курта, к тому же в
сочетании с транквилизаторами, по мнению экспертов, к которым обращался
Грант, уже сам по себе мог повлечь
непонятно, зачем Курту нужно было еще и стрелять в себя. К тому же
весьма маловероятно, что в этом состоянии он вообще смог бы удержать ружье
в руках.
Во-вторых, ружье было заряжено тремя патронами, что довольно
бессмысленно, если человек собирается выстрелить себе в рот.
В-третьих, на ружье не было обнаружено отчетливых отпечатков пальцев.
Даже если принять во внимание объяснения полицейских, что в момент
выстрела руки могли соскользнуть и отпечатки смазаться, это не объясняет,
куда делись остальные отпечатки, например, Дилана Карлсона, который
приобрел ружье для Курта.
В-четвертых, ни в одной из якобы предсмертных записок Курта прямо не
говорится о самоубийстве. Первая из них обращена главным образом к фэнам
группы и объясняет, по мнению Гранта, желание Курта уйти лишь из
музыкального бизнеса, а отнюдь не из жизни. Интересно, что единственную
намекающую на самоубийство фразу <лучше быстро сгореть, чем медленно
угасать> (<it's better to bum out than to fade away>), детектив
интерпретирует как <лучше все бросить, чем медленно угасать>. Что касается
фразы в конце <...которая будет гораздо счастливее без меня>, то Грант не
исключает возможности, что она была дописана другой рукой.
Вторая же записка адресована лично Кортни и объясняет, по версии
Гранта, желание Курта уйти от нее лично, а опять же отнюдь не из жизни.
В-пятых, отсутствует записка матери и горячо любимой дочери, чтобы
помочь ей понять его поступок, когда она вырастет.
Наконец, и это очень важно, по утверждению адвоката Курта, он так и не
закончил свое завещание.
Кроме того, ни один из близких друзей Курта, общавшихся с ним накануне
его гибели, не заметил в нем никаких признаков депрессии. Не выявили у
него суицидальных тенденций и психологи в реабилитационном центре.
Что же касается Кортни, то, по мнению Гранта, у нее были вполне
очевидные мотивы желать скорее <самоубийства> Курта, чем развода,
поскольку во втором случае она могла бы претендовать лишь на половину
имущества и доходов. К тому же после смерти Курта продажа его дисков
резко возросла, увеличив тем самым ее прибыли. И наконец, его трагическая
смерть дала мощный толчок ее карьере в музыке и кино, что вряд ли
произошло бы само собой.
У Гранта нет никаких сомнений в том, что Кортни могла организовать все