Я жду тебя
Шрифт:
Сукхрам продолжал свой рассказ:
— Она вдруг закричала во сне, а ее тело покрылось испариной. Я вздрогнул. Мне показалось, что она близко, но ускользает от меня. Я испугался и громко позвал ее:
— Пьяри! Очнись! Что с тобой, Пьяри?
Пьяри подняла голову.
— Мне приснился страшный сон. Ох, какой страшный! — Она вся дрожала. Она обвила мою шею руками. — Я больше не буду спать, не давай мне уснуть!
— Почему?
— А вдруг сон вернется?
— Такого не бывает, глупая.
Она немного помолчала.
— Они хотели разлучить нас…
— Кто они?
— Не знаю. Кругом были только змеи.
— Змеи! — испуганно закричал я. — Я поставлю
— Мне приснилось, будто я иду по лесу. Тебя со мной нет. И вдруг я вижу брильянт, который ярко сверкает во мраке ночи. Я нагибаюсь, поднимаю его, но неожиданно появляется огромная страшная змея и с громким шипением бросается на меня. Я бегу от нее, а со всех сторон на меня бросаются змеи и шипят: «Держи ее, держи ее! Не уйдешь!..» Я увидела тебя, ты стоишь далеко на горе и зовешь меня. Но ты очень высоко, я никак не могу до тебя добраться и зову тебя: «Сукхрам! О, Сукхрам!» Но у меня словно перехватывает горло, голоса моего не слышно. Темнота ночи постепенно рассеивается, и небо, похожее на каменный свод пещеры, все надвигается и надвигается на меня. Кругом все гудит, звенит и грохочет… Появляется много-много канджаров, все они поют. Передо мной вдруг появляется мой первый возлюбленный. Он хочет спасти меня и протягивает мне руки, но я говорю ему: «Найкас, уйди прочь! Ты заслонил моего Сукхрама. Уйди с дороги!» И начинаю драться с ним… А змеи подползают все ближе и ближе. И вот одна поднимается передо мной, раздувая капюшон, и бросается на меня, чтобы ужалить, но я проснулась…
Чтобы подбодрить ее, я рассмеялся.
— Не бойся! Это же тебе только приснилось!
— Но у меня всегда были только хорошие сны.
— Глупая, никто не видит одни хорошие сны.
— Но и таких никто не видит. Такие сны снятся, только если гневаются боги.
— Но я уже молил богов о пощаде.
— Ты и правда очень любишь меня. — И Пьяри сжала мою руку. Ее волосы, обычно стянутые жгутом на макушке и локонами спадающие на спину, были сейчас распущены.
И мы снова легли.
— Посмотри, сколько звезд на небе. Все это души умерших, Сукхрам!
— Да, Пьяри. Так говорят люди.
— После смерти наши души звездочками взлетают на небо. А потом они падают, да?
— Угу, Исила так говорил.
— Он умел колдовать, но не научил меня.
— Почему?
— Не знаю. Он говорил мне, что и твой отец умел колдовать.
— Мой отец? Я почти не помню его.
— Ты тогда был еще маленьким.
— Будто ты была старше!
— Я тоже была маленькой.
— Но ты тогда пожалела и приютила меня.
— Что ты, — смутилась Пьяри. — Разве это женское дело — давать приют мужчинам?
Я понял причину ее смущения: она не хотела быть в моих глазах благодетельницей.
— Сукхрам! Научись колдовать.
— Зачем?
— Сможешь зарабатывать сколько захочешь.
— Почему же твой отец не зарабатывал сколько хотел?
— Он не владел секретами колдовства, знал лишь несколько заклинаний, и все. Секреты колдовства открываются не всем, их не выучишь, как наши трюки. В деревне живет один старец. Говорят, он видит людей насквозь. Раз он встретил меня и тут же отвернулся. А сам давай ругаться: «Ведьма! Колдунья!» Я страшно испугалась.
Ее слова поразили меня. В них звучал новый, незнакомый мир. Мне показалось, что я не иду по земле, а лечу по небу.
«Сукхрам!» — слышится чей-то голос.
Я не отвечаю.
«Куда ты летишь?»
Я молча продолжаю парить в небе.
И вдруг я оказался в крепости. Моей крепости. Передо мной стоят, склонив голову, мои люди…
Голос
— …Только ты живешь в моем сердце. И это главное. Все остальное — суета. Мне нет никакого дела до мирских забот. Скажи! Ты не бросишь меня из ревности? Не будешь приходить в ярость, если увидишь меня с другим мужчиной?
— Нет, — ответил я, хотя с трудом верил в это.
— Выполни еще одну мою просьбу, обещаешь?
— Ну, говори.
— Не смей волочиться за другими женщинами!
— Почему? Ты же считаешь себя свободной?
— Я — совсем другое дело. Я с самого начала пошла по этому пути. Но тебя не касалась никакая другая. Ты всегда принадлежал только мне одной.
— Зачем ты требуешь от меня такое?
— Хочу, и все!
И что только скрыто в этих женщинах, удивлялся я. С детства мне запомнился один случай: нат по имени Хаджари был известным вором, но никогда не попадался. Однажды, напившись, он начал приставать к жене другого ната, Чанду. Тот вступился за жену, и они стали драться на кинжалах. Вокруг собралась толпа. Все стояли и молча смотрели. Жена Чанду, преодолев страх, неожиданно бросилась разнимать их, и Чанду по ошибке ударил ее кинжалом прямо в грудь. Тогда Хаджари буквально на куски изрезал Чанду, а утром этот неуловимый преступник сам явился в полицейский участок. Его повесили. Любовь ослепила его, и он сам пошел в лапы смерти.
Я сел и закурил бири.
— Пьяри! — позвал я.
Она тоже села.
— Хочешь курить?
— Давай.
Мы закурили вместе.
— Ты будешь навещать меня?
— Что ты сказал?! Ну-ка повтори!
— Ты будешь приходить ко мне иногда? — И еще я сказал: — А твой полицейский будет кормить меня?
— Не он, а я буду о тебе заботиться! Только на этом условии я соглашусь жить у него. Думаешь, мне не страшно жить у него в доме?
— Неужели тебе знаком страх?
— Не знаю, но с тобой мне будет не так страшно.
— Хорошо, я пойду с тобой, но жить буду на свои деньги.
Она недовольно фыркнула, но глаза ее радостно засияли. Ей понравилось, что у меня есть чувство собственного достоинства. Что это за мужчина, если он живет за счет женщины?
— Я не буду есть твой хлеб, — повторил я.
— Как хочешь, я не настаиваю. Но я позабочусь, чтобы тебя уважали.
В то время мы еще не представляли, как это все будет выглядеть. Но мы твердо знали, что начальник полиции имеет очень большую власть. Он — доверенный человек самого раджи. Жители деревни боятся его имени. Его принимают люди из самых высших каст. Куда бы он ни ехал, от него прячутся все наты. Стоит ему захотеть, и он приводит к себе любую из женщин натов или канджаров. Все мы панически боялись его, так как он когда угодно мог засадить любого из нас в тюрьму, обвинить в воровстве и избить. Иногда он брызгал на свою жертву отравленной водой, из-за чего на коже появлялись багровые пятна, и все тело начинало распухать. Полицейский всегда был прав. Он ругал нас на чем свет стоит, но стоило кому-нибудь возразить, как несчастного тут же бросали в тюрьму. Каторжный тюремный труд быстро сбивает спесь. Однажды один из полицейских заразил натни какой-то дурной болезнью. Она очень долго болела, и только Исила своими травами смог вылечить ее.
— Ты знаешь тайну лечебных трав? — неожиданно спросила Пьяри.
— Да.
Она замолчала.
— Почему ты спросила меня об этом?
— Я всем расскажу, что ты — искусный лекарь. Они все будут льстить тебе.
Довольный, я погладил ее по голове, а потом встал, чтобы напиться.
— Принеси и мне, — попросила Пьяри.
— Встань и напейся…
— Я сегодня любовью полна, милый друг, наливай мне вина, — улыбаясь, пропела Пьяри.
Я засмеялся, принес ей воды, а потом снова закурил бири. Пьяри подошла и села рядом со мной.