Я живу в октябре
Шрифт:
Паша дёрнул за ручку входной двери – она была заперта. Пришлось вернуться к столу и рыться в ящиках в поисках запасных ключей. Выламывать дверь он не спешил – теперь он наверняка знал, что попадаться в милицию или, как её успели переиначить аборигены, в полицию – нельзя.
Наверняка Дозор ищет его. Вера говорила, что приметы разосланы по всему двадцать первому веку. Нужно скрыться и выжить, а затем уже думать каково это – быть юродивым среди хомо новусов. В ящичках нашлась косметичка с набором пилочек для ногтей. Стоило
– Вы кто?
В проеме открытой двери стояла хрупкая тёмненькая девушка.
– Я – Сергей Евгеньевич, – нагло соврал он. – Пациента ещё нет, я решил заранее подготовить аппаратуру.
– Этого не может быть, – потрясённо прошептала девушка.
– Почему это? Меня вчера к вам перевели, я решил пораньше прийти, разобраться, что к чему – продолжал напропалую врать Паша. – А вас как зовут?
– Ася, – машинально ответила она. – Здесь три года никого не было. Дверь наглухо закрыта, я сплю в дежурке…
– Как так три года? – удивился он. – Оборудование выглядит рабочим.
– Вы не поймёте, – покачала Ася головой. – Или наоборот?
Она шагнула поближе, рассматривая Пашу так, словно не могла наглядеться.
Паша бочком стал пробираться к отрытой двери
– Понимаете, Ася, – продолжал говорить он. – Я просто обычный путешественник во времени. Вот занесло меня к вам, так бывает. Но вы не удивляйтесь, пройдёт месяц, и вы всё благополучно забудете.
Эта чепуха подействовала на неё завораживающе.
– Вы лунник!
– Чего?
– Стойте! Стойте же! Вы лунник! Я тоже! Я три года живу в этой дыре. Я так рада встретить вас!
Паша вжался в стену.
– Ты из Дозора?
– Нет, – замотала она головой. – Я дружу с почтовиками. Не уходи! Давай поговорим!
Дитя Луны (III)
Ася жила на последнем этаже девятиэтажного дома в уютной двухкомнатной квартире. Одну комнату занимала она, другую компаньонка, которая по счастливому стечению обстоятельств практически весь август гостила у родственников в Саратове.
– Представляешь, как было бы сложно, если бы пришлось каждый день с ней сталкиваться? С ума можно сойти!
Паша помалкивал – ему довелось видеть жизнь мамы с бабушкой.
Они сидели на кухне и пили чай. Вид из окон у Ася был обалденный – прямиком на зелёное море Тропарёвского леса.
– Отсюда удобно ходить на работу, – рассказывала она. – Ну, в те месяцы, когда я решаю, что нет лучшего способа убить время. А ты чем занимаешься, Сергей?
Ему пришлось сохранять легенду – так было и безопаснее, и не нужно объяснять, почему он вдруг назвался Сергеем Евгеньевичем. А вот с остальным было сложнее. Ася решила, что он из предыдущего месяца – июльский, и Паша не возражал. Но этой легенды, по понятным причинам, хватит ненадолго.
– Я путешественник, Ася, – сказал он, почти
– Путешествовать я тоже люблю. А по профессии кем был?
– Я начал учиться на юриста, когда превратился в хомо новуса.
– Как ты называешь? Хомо новус? Необычно. Я думала, что мы себя называем лунниками или лунатиками. Но лунатики как-то совсем по-детски.
– Есть немного.
– А где ты успел побывать?
– Я езжу по России пока, – осторожно сказал Паша. – Сейчас Москву изучаю.
– Так ты не москвич?
– Я из Казани. Понимаешь, у меня неприятная болезнь. Провалы в памяти. Вот я и решил заодно в Москве узнать, что к чему.
– У тебя раньше такое было? До превращения? Травмы может? Ещё что?
Она засыпала его вопросами. Паша честно описывал симптомы, упуская, конечно, то, к чему они приводили. Ложь ткалась будто сама по себе. Тем более что обрадованная неожиданным гостем Ася на каждую фразу Паша выдавала десять своих. В итоге она рассказала Паше какие в их центре есть хорошие специалисты и как лучше к ним попасть без документов.
– Только ты меня прошлую там не ищи, – вдруг попросила она, зардевшись.
– Не буду, – пообещал Паша. – Расскажи про почтовиков.
В почтовики Аси подалась от скуки. По сети нашла группу августовских ребят, раскиданных по всему континенту. Правила у них были простые – новичок заранее оговаривал, сколько времени он готов выделять на исполнения заказов. Раньше, в доинтернетные времена, заказов было немного – про почтовиков мало кто знал, и они действовали в основном по заказам из других времён. Сейчас же завал такой, что приходится отказывать, если почта пустяковая. Для Аси этот труд стал окном в мир – приходилось забираться в такую глубинку, куда она в обычной линейной жизни никогда даже и не подумала бы поехать.
Каждое полнолуние к вечеру почтовики завершали свои дела, и, кто мог, собирался в оговоренном доме на флэт. Жаргонное словечко, взятое из молодёжного сленга двадцатого века, означало примерно то же, что и прототип – тусовку.
– А про наркотики, правда? – спросил Паша.
– Нет! – вспыхнула она. – Чушь. Это из-за обряда инициации всё. Новичку дают специальные психостимуляторы, чтобы перед переходом он мог легче почувствовать всех нас.
– А такие стимуляторы существуют?
– Да, это давняя традиция.
– Ты пробовала?
– Только один раз, – сказала она жарко, и Паша понял, что девушка ему солгала. Впрочем, не ему было упрекать её в неправдивости. – Возникло состояние, словно ты можешь прикоснуться к другому, позвать. Когда ты делаешь обычный прыжок, то словно проваливаешься в чёрный колодец, а в тот раз я плыла как по серебряному морю в лодке, и нас было много. Как звёзд. Каждого можно было окликнуть и каждый откликался в ответ. Словно и времени нет, можно плыть бесконечно…
Ася прикрыла глаза.