Я. Ты. Мы. Они
Шрифт:
В подтверждении последнего, он проводит пальцами по моему бедру, как бы очерчивая его.
— У тебя Сомова была! — зачем-то выпаливаю я. Хотя ее у нас тоже не принято вспоминать.
Саша тут же закатывает глаза.
— Что еще вспомнишь? Как создавался мир? А Земля была плоская и стояла на трех китах?
— Я серьезно, — обиженно надумаю губу. — Я ж тебя не упрекаю, — или почти не упрекаю. Но зачем ему знать о моих загонах? — Просто признай, что если б я не залетела, ты бы и не общался со мной.
Говорю нарочито небрежно, а у самой все внутри трепещет. Почему-то это вдруг стало очень важно. На фоне
— Ты путаешь, я сначала с тобой общался, а потом… Потом ты забеременела.
Он тоже не знает, как называть наш первый раз. Что это было? Секс? Как-то грубо. Переспали? Ну, мы же не спали, даже толком не разделись. А что еще остается? Таинственное «первый раз»? Звучит как-то по-детски, к тому же тогда никакого продолжения не планировалось. Вот и описываем тот вечер, как день, когда мы обзавелись Стасом.
— Мы с тобой английским занимались!
— И что, разве мы не общались? Мы же разговаривали, много. Он вдруг резко садится на кровати. И мне становится неуютно без его прикосновений. Кажется, я всколыхнула какие-то ненужные воспоминания.
Хочу сказать, что б он забыл, но Саша вдруг продолжает, правда, при этом смотря куда-то мимо меня.
— Ты была такая живая. И смешная. Порой даже нелепая, со своими взглядами и стеснением. Как ты пугалась, когда я ловил твой взгляд в школе! Знаешь, это так мило было.
— А Сомова? — не подумав, выпаливаю я. Вот же… далась она мне сегодня. Саша морщится.
— Это же было так… Юношеские игры, гормоны и все такое.
— Со мной тоже гормоны?
Чернов все-таки смотрит на меня, что-то странное мелькает в его глазах.
— Ты была живая, — лишь повторяет он, будто это все объясняет.
У меня в голове еще миллион вопросов, но тут в детской что-то падает, и на всю квартиру раздаются вопли Ромы и Кира, что-то они там не поделили.
— Ну вот, на самом интересном месте, — вздыхаю я. Зато Саша очень даже оперативно подрывается. По-моему, он только рад, что разговор можно окончить и сбежать.
— Я разберусь!
Он выходит из спальни, и к детским голосам за стеной прибавляется еще один взрослый.
Я еще немного лежу на кровати, размышляя над услышанным.
«Ты была живая…» И как это понимать? Можно, конечно еще раз спросить, но мне кажется, что он не ответит.
Ладно, надо Стаса забирать.
Одергиваю свою футболку, и выхожу на лестничную площадку.
В квартире напротив живет его друг Дамир Бероев. Этим летом он вместе с родителями, Аланой и Рустамом, переехали в наш дом. И мальчишки сразу же задружили, просто на ровном месте. Стас таскал Дамира на футбольное поле, а тот его в свою очередь учил боевым приемам. Они даже учились в одном классе, ну хоть не за одной партой сидели, и на том спасибо. Потому что кто-то из них постоянно торчал у кого-то дома. Чаще, правда, Стас бегал к Бероевым. Ромка и Кир далеко не всегда давали им спокойно общаться.
Стучу в дверь. Алана открывает достаточно быстро, радушно улыбаясь мне.
— Привет, извини, что поздно. Где там наш оболтус? Не надоел еще?
— Да что ты, Сань, все хорошо. Они там с Дамиром какие-то планы строят… Чуть ли не по захвату мира.
— Ой-ой, кажется у нас проблемы. Нас же потом по завучам затаскают.
Алана
Дамир с первых же дней появления в новой школе стал верным соратником Стаса во всех его проделках. Поэтому соседка понимала меня как никто другой, краснеть перед учителями нам приходилось вместе.
За спиной у Аланы появляется мой запыхавшийся сын и сходу начинает канючить:
— Мамочка, можно еще 20 минут? Ну, пожалуйста, очень надо.
— Домой, пулей, — пытаюсь я быть строгой. — Итак, засиделся. Людям отдыхать надо.
— Ну, мам!
— Стас!
— Дай ты ему 5 минут еще, — заступается за него Алана. — А мы с тобой пока поболтаем.
Я сдаюсь достаточно легко. Почему-то не хочется домой, недосказанный разговор между мной и мужем все еще весит где-то там.
На светлой кухне мне наливают ароматный чай из каких-то неведомых трав. На мгновение к нам заглядывает Рустам, называется меня красавицей, за что получает полотенцем от своей жены и исчезает в глубинах квартиры. У них тоже свои игры.
Мы сначала болтаем о каких-то пустяках, обсуждаем прошедшее родительское собрание, грядущий выпускной мальчишек, они ведь в этом году оканчивают 4 класс. Разговор как-то виляет с одного на другое.
— Стас сказал, что у вас скоро будет прибавление в семье, — легко спрашивает меня Алана. С ней вообще очень легко и комфортно. Поэтому я даже не злюсь на Стаса, что он все выболтал.
— Да, представляешь?
— Это здорово!
— Думаешь? Мне до сих пор кажется, что четвертая беременность — это перебор.
— Да брось ты, Сань. Дети — это замечательно. Если б у нас получилось, я бы обязательно родила, — в ее голосе звучит невысказанная печаль. Я никогда не спрашивала об этом, но пару раз соседка проговаривалась о том, что у них не получается забеременеть.
Мне неловко от этого. Вон, люди мечтают о детях, а я не знаю, куда мне примкнуть свою банду. Боже, их же теперь пятеро будет! Может быть идея с Канадской границей не так уж плоха? Только умотаю туда я.
— Как ты думаешь, кто будет? Мальчик или девочка? Вам бы девочка точно не помешала, — задорно продолжает Алана. Я же сказала, что она легкая. Никогда не застревает на своих печалях.
— Сашка уверен, что девочка… вернее девочки.
Глаза у Бероевой расширяются от восторга.
— ДевочкИ. Во множественном числе?!
— Представляешь, близнецы, — наконец-то произношу я это вслух.
— Ну вы и даете! А Чернов то у тебя не промах! — заливается Аланка. Да уж, не промах.
Смех у Аланы заразительный, и я впитываю в себя ее легкость, отгоняя все сомнения.
А что, в нашей ситуации только и остается, что смеяться.
Время летит с невероятной скоростью, игнорируя любые стоп-сигналы. Вроде бы вот только Саша убеждал меня в том, что нам нужна дочка, вроде бы только узнала, что будут близнецы, а потом бац, и я похожа на ледокол Красин — такая же вытянутая и большая. В комнату теперь сначала входит мой живот, а уже только потом появляюсь я. Выглядит это комично для всех остальных, но не для меня. Я вообще становлюсь раздражительная. Сказывается вечный недосып — нормально спать с двойней внутри оказывается нереально, не на спине, не на боку. Муж предлагает подставить стул к кровати, за что получает мою очередную истерику.