Яд желаний
Шрифт:
Я отошла к окну, чтобы он не увидел слезы на моих глазах.
— Мы очень мало занимаемся… Три занятия в неделю не избавят тебя от тремоляции. Дома ты делаешь себе только хуже. Я бы мог заниматься с тобой дополнительно. Я уверен, что процесс только начался и его можно остановить. Я знаю, как это сделать.
Я с надеждой уставилась на него. Он больше не выглядел противным. Наоборот, теперь он казался мне самым милым человеком на свете. Он знает, как избавиться от тремоляции! Он будет заниматься со мной дополнительно! Я записала адрес и тем же вечером приехала к нему. Нужно отдать ему должное — за мою девственность он расплатился сполна. Он действительно со
Слава богу, тащиться через весь город в Пятихатки, чтобы поговорить с Богомолец, Кате не пришлось. По телефону ей сказали, что Женя Богомолец пошла к приятелям на вечеринку, а вечеринка эта состоится в общежитии консерватории.
Она аккуратно записала адрес общежития, номер комнаты и фамилию приятеля (или приятельницы, Катя не совсем поняла), куда отправилась Богомолец. Общежитие было совсем рядом, и Катя планировала быстро закончить сегодняшнюю текучку, а потом спокойно, в творческой атмосфере консерваторской обители поговорить с певицей. Три дня она убила на отлов и опрос свидетелей по тому самому запутанному и противоречивому убийству, которое, к счастью, удалось сбагрить коллегам, — в деле оказались замешаны наркотики. Наркотики, конечно, вещь ужасная, но старлей Скрипковская, лишившись дополнительной головной боли, воспрянула духом и смогла снова заняться запущенным театральным делом.
Сашка Бухин тоже бегал как ошпаренный — на него, помимо всех радостей жизни в виде ремонта, температуры у близнецов и вялотекущего дела о театральном отравлении, повесили еще и разбой. Кстати, Тимов педиатр оказался очень толковой девицей — близнецы перестали орать, температура упала, и Сашка наконец отоспался. А может быть, это было просто совпадением…
— Катька, у них вылезли зубы! — ошарашил он ее на следующий день после посещения педиатра.
— Что, сразу все? — сыронизировала Катерина, но Сашка, донельзя счастливый, сарказма не уловил.
— Представляешь, оказывается, зубы начинают расти снизу! Я всегда думал, что сверху. У них обеих снизу прорезалось по одному зубу!
— Они Дашку не кусают?
— Вроде нет…
— А как вы узнали?
— Девица твоя им в рот ложкой полезла.
— Какая моя девица? — удивилась Катя.
— Педиатр.
— А-а, — неопределенно протянула Катя и внезапно ощутила острый укол ревности.
Присланная Тимом «девица педиатр», с которой он вместе учился и с которой, возможно, у него что-то было… Она коротко вздохнула.
— Понравилась она тебе? — как можно безразличнее спросила она у Бухина.
— Конечно! — ответил бесхитростный Сашка. — И всем моим тоже очень понравилась. Бабуля в нее прямо влюбилась!
— А она что, красивая? — как бы с насмешкой продолжала выпытывать Катерина, и Сашка тут же ее заверил:
— Шикарная девушка. Ну, знаешь, такая… Ноги от ушей, одним словом. И лицо такое приятное, открытое. Наш Игорек точно бы мимо не прошел.
Ревность запустила в старлея Скрипковскую свои острые когти, нащупала внутри какую-то жилочку и начала потихоньку за нее тянуть, отчего на лице Кати появилась болезненная гримаса.
— Может быть, их познакомить?
Бухин изобразил такое удивление, что Кате тотчас стало стыдно.
— Ты чего, Катька, с ума сошла! Лысенко кому угодно голову заморочит!
Катя с облегчением вздохнула и тут же принялась себя грызть. Если она будет так ревновать Тима к кому ни попадя, ко всяким педиатрам, которых даже в глаза не видела, то…
— Игорь что-то в театр зачастил, — сказала она, заметая следы преступления и желая окончательно перевести стрелки на Лысенко. — Кстати, Богомолец ты так и не опросил.
Бухин сделал виноватое лицо, и Катерине стало его жалко.
— Я уже договорилась сегодня вечером с ней встретиться, — поспешила заверить она напарника.
— Катька, ты чистое золото!! — завопил он.
— Третий этаж, — подсказала Кате вахтерша, внимательно изучив ее удостоверение. За Катиной спиной в общежитие спокойно проходил всякий люд, не предъявляя никаких документов, и ей стало немного обидно. Откуда-то сверху доносились заунывные звуки, которые она сначала приняла за упражнения, — здание-то все же консерваторское.
Вахтерша скорбно поджала губы:
— Похороны у нас…
Кате сказали, что Женя Богомолец отправилась на вечеринку. Очевидно, перепутали. Ну что ж… Если она потратила время и добралась-таки сюда, не уходить же из-за того, что где-то в глубине похороны! И, может быть, Богомолец совсем не там.
На третьем этаже звуки усилились, по лестнице вверх валом валил народ. Катерина вошла в коридор, и… Медленно, уныло, шаркая ногами, сопровождаемая скорбной музыкой духовых, гулкими сотрясениями огромного барабана и лязгом тарелок, прямо на нее двигалась печальная процессия. Впереди, заливаясь слезами, шла девчушка в черной косыночке, держа в руках что-то маленькое. Когда она поравнялась с Катей, та с удивлением увидела крохотный гробик, в котором покоился… хомячок. Девчушка неподдельно — а может, и поддельно, кто их, артистов, разберет! — рыдала. Следом, повесив головы, шли обитатели общаги. В руках провожающие хомяка в последний путь несли: белую крысу в маленькой клетке — вполне живую, двух волнистых попугайчиков и еще какую-то птичку, Кате незнакомую. Прошествовал кот с печально повисшими ушами, за котом — золотая рыбка в банке, с удивленными глазами и разевающая рот точно под музыку…
— Родные и близкие покойного, — прокомментировал кто-то рядом.
Процессия втянулась на лестницу и стала спускаться вниз.
— Простите, как мне найти Евгению Богомолец? — запоздало спросила кого-то Катя.
— А вот хомяка сейчас во дворе похороним и все на поминки пойдем, — весело заверил ее кто-то. — И Женька Богомолец там будет. Она свою рыбку с другом проститься понесла.
Дым стоял коромыслом. В огромной комнате — репетиционной, как объяснили Кате, были накрыты столы. Народу собралось множество. Очевидно, у хомяка было полным-полно родственников и друзей.
Опрашивать девушку в такой обстановке было совершенно невозможно. Катя сидела рядом с Женей Богомолец и только успевала вертеть во все стороны головой. Сначала застолье достойно помянуло почившего хомяка, но очень быстро студенческое разгуляево приняло другой оборот — за столами слышались взрывы смеха, стихи, интересные разговоры… Словом, Катя немного растерялась.
— У вас домашних животных всегда так хоронят? — спросила она певицу.
— Ой, Кать, конечно нет!
Они с Богомолец сразу перешли на «ты», и вообще, Женя Богомолец ей понравилась. Симпатичная, смешливая, с яркими лукавыми черными глазами, певица производила впечатление человека открытого и искреннего.