Яков. Воспоминания
Шрифт:
Подобное заявление и вправду было странно. Всем известно, что тайная мечта любой девушки заведения — покинуть дом терпимости и зажить обычной жизнью. Правда, обязательно жизнью обеспеченной при этом.
— Знаете ли, вкусила тяжелой жизни, — пояснила Аглая Львовна. — Она всегда была роковая!
— Денег при ней совсем никаких обнаружено не было, — сменил я тему.
Маман удивилась весьма:
— Да? Но она этим не была обделена, поверьте! Самая дорогая девочка моя!
Вот теперь
Я продолжил расспросы:
— Вы всех ее гостей знаете?
— Последний месяц, — сообщила мне Аглая Львовна, — можно сказать, что она была на содержании. Всего один гость посещал. Белецкий!
И, видя мое удивление, добавила:
— Да-да! Управляющий Яковлева!
— Это фабриканта Яковлева? — уточнил я.
— Его-с! — подтвердила Аглая Львовна с некоторой даже гордостью. — Это очень солидный клиент. Правда, здесь он никогда не оставался. Но, бывало, брал ее даже на два дня. А это недешево!
О Яковлеве я знал. Один из самых богатых и влиятельных жителей Затонска. Мы с ним, разумеется, не были знакомы. Но я слышал, что человек он весьма разумный. И, кстати, семейный. Видал я и его управляющего, пересекались в собрании. Белецкий производил впечатление господина весьма положительного, да к тому же, обожающего свою несколько деспотичную жену.
Ну да ладно. Всех проверим, со всем разберемся.
— А из новеньких, — спросил я Аглаю Львовну, — кто-нибудь к Жене проявлял интерес?
Та задумалась и тут же улыбнулась, видимо, вспомнив:
— Ах! Студент! — взмахнула она рукой. — Ну конечно! Студент нахаживал! Часами сидел в зале, знаете ли. Такой идеалист! Боже мой, откуда такие берутся!
Да уж, наши с Аглаей Львовной мнения по поводу студента совпадали в точности. Но у меня не было времени это обсуждать. Я вновь поменял тему:
— Мать, Вы говорите, у нее умерла. А отец?
— А о нем я ничего не знаю, — ответила Мадам, — Женечка была из Зареченска. Это на том берегу.
— Точный адрес знаете?
— Нет, — ответила она строго. — У нас здесь семейственность не поддерживается.
Когда мы с Аглаей Львовной покинули комнату Жени и вернулись в зал, там уже собрались все девушки заведения. Сидели вокруг стола опечаленные, даже не болтали между собой. Завидев нас, они испуганно вскочили.
— Ну, что все повылазили? — Прикрикнула на них Аглая Львовна. — Господин следователь ко мне пришел. Быстро по комнатам!
— Погодите, Аглая Львовна, — остановил я ее. — Я хочу с девушками поговорить.
— Скажите, над ней сильно издевались? — спросила со слезами
Я обратил внимание на этот вопрос, отложив себе в память, что с Пашей нужно будет поговорить подробнее. Вообще-то, в заведении Маман грубость клиентов по отношению к девушкам не приветствовалась. Но кто знает, что можно купить за деньги? Нужно будет разобраться подробнее.
А пока я спросил девушек:
— Кто-нибудь знает, с кем Евгения могла встречаться на Малой Купеческой?
— Ее гости в такую дыру не хаживали, — ответили они мне.
— А не гости, а знакомые какие? — уточнил я.
— Если сама решила, то сама и пошла, — вмешался в разговор Полкан, местный швейцар. — Ничего не боялась!
— Женечка, она отчаянная была! — подтвердила Паша.
— Она за правду прямо на рожон лезла! — проговорил Полкан скорее неодобрительно. — Глаза белые делались! Аж жуть!
— За правду ее поди и убили, — тихонечко сказала Паша.
— За какую такую правду? — поинтересовался я.
Аглая Львовна демонстративно прокашлялась. Паша смешалась:
— А мне почем знать? — сказала она нарочито громко. — Женечка, она не любила о своих делах болтать.
Ну, ясно. При Маман она мне не скажет ничего. Я вежливо распрощался с Аглаей Львовной и девушками и попросил Пашу проводить меня до выхода. Не слишком изящно получилось, но мне сейчас не до тонкостей.
На лестнице Паша заговорила тут же сама, без моей просьбы:
— Господин следователь! Клиент у меня есть один. Ну, такой… Запросы у него… специальные.
И, чуть спустив с плеча воротник платья она показала мне след от укуса на плече. Изо всех сил укусил, гад, до крови.
— Он еще грозился иголками тыкать! Говорит, мне любо-дорого смотреть, как тебя корчит. А тут Женечкой интересовался!
Значит, в милом провинциальном Затонске объявился садист! Что ж, я с этим разберусь. Даже если он не имеет отношения к убийству Жени Григорьевой, я разберусь с ним обязательно.
— Кто такой? — спросил я Пашу.
— Жорж! — сообщила она мне испуганно.
— Псевдоним для визитов к вам? — уточнил я.
— Не могу знать, — помотала головой Паша. — У нас не принято документы спрашивать. В последний раз, когда он был, он все на Женечку засматривался. А так он только ко мне ходит. Может, они сговорились?
— Когда он снова придет?
— Да кто ж его знает? — испуганно ответила мне Паша. — У него нет расписания.
— Если появится, сообщить сможете? — спросил я ее.
— Непременно! — Паша быстро закивала, глядя на меня с надеждой. — Только Вы Маман не говорите! Ой, что-то я боюсь теперь Жоржа этого!