Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3
Шрифт:
Леонид. Убью, бандит!
Свирид Гаврилович. Как же ты убьешь, ежели тебе хозяева еще не дозволили? Дурень ты, ваше благородие. Пока они не допросят, права у тебя нет на мою жизнь. А когда допросят, тогда, пожалуйста, вешай на здоровье.
Коля (бредит). Мама, скажи Дусе, я не боялся…
Леонид (взял себя в руки). Смотрите за ними получше, Эрнст. Чтобы живы были. Я приду вечером, и тогда увидим… И дочка его увидит… До вечера… (Уходит с немцем.)
Свирид Гаврилович(вдогонку).
Надюша. Папа…
Свирид Гаврилович. Что "папа"?! Плюй им, в глаза, дочка! Пускай знают наших! Они думали в Донбассе мир найти? Народную войну найдут!
Занавес
Уголок старой шахты, прекращенный в жилое место. На столе лампа-"шахгорка", два полевых телефона. На нарах сидит Дуся. Максим ходит.
Максим. Ну, Максим Иванович, вот когда вам припекло… Пока не зацепило ваше сердце, вы храбрились, завод взорвали, партизаните, прямо как на сцене… По вот коснулось дело вашего личного, вашей Надюши! Дрожите? Переживаете? Еда на ум не идет, нервочки разгулялись, заговорили сами с собой?! А позвольте спросить: с какой стати Надюша вам дороже того, что вы уже потеряли? Об этом не подумали? Вам казалось, что вы держитесь мужественно, уничтожая завод, хотя сердце ваше в отчаянии разрывается? Брешете, друг дорогой, как собака! Надюша вам дороже завода! Вам и в голову не приходило, что дело не только в заводе! Слышите, товарищ директор? Завод можно уничтожить — завод можно построить. Дело глубже, Максим Иванович, дело в судьбе нашего государства. Слышите, сын династии, — все государство под угрозой. Судьба нашего государства поставлена на карту! И вам пора бы понять, что этот вопрос покрывает с головой все ваши личные болячки!.. Да, да — покрывает! Надюша сама плюнула бы вам в глаза, если бы вы подумали иначе!.. Если бы вы только посмели подумать иначе!
Пауза.
Надюша, дорогая моя Надюша…
Дуся (пошевельнулась). Максим Иванович.
Максим. Чего вам, Дуся?
Дуся. Что значит, когда снятся цветы?
Максим (нахмурился). Значит, будут и ягоды.
Дуся. Возьмете меня на операцию?
Максим. Спите лучше. Вы — разведчица.
Дуся. Я могу швырнуть им в штаб связку гранат, правда!
Максим. И сами погибнете.
Дуся. Что ж такого! Если с толком погибнуть, это неплохо.
Максим. Наших никуда не переводили из здания райисполкома?
Луся. Который раз вы спрашиваете, Максим Иванович?
Максим. Вы не считайте, сколько раз я вас спрашиваю, а отвечайте как полагается!
Дуся (встала). Штаб и гестапо помещаются вместе в здании райисполкома, товарищ начальник партизанского отряда.
Максим. Спасибо, Дуся… Я забыл, что у вас там тоже близкий человек, да еще не один… Простите меня.
Дуся. Это
Максим (тихо). Дуся, какая вы хорошая девушка…
Дуся (сердито). Служу Советскому Союзу.
Входят с лампой-"шахтеркой" Григор и Яша.
Яша. Максим Иванович, вас просят.
Максим (берет лампу). Посматривайте за телефонами, товарищи. (Уходит.)
Григор (садится, вздыхает). Завтра наших будут вешать, вот где трагедия!
Яша. Клянусь богом! Ты, как фрезерный станок, скребешь и скребешь!
Дуся. Эх, хлопцы, если бы вы знали, как Максиму Ивановичу тяжело!
Григор. Всем нелегко. Четверо наших в плену…
Яша. Вы только вдумайтесь в это слово: подполье! Настоящее подполье! Да миллионы комсомольцев от зависти слюнки будут глотать, как кролики! Мы — в герои вышли! Послушайте только, кто я такой: подпольный работник, товарищ Яков. Все одно, как орденоносец… (Схватил трубку телефона.) Алло! Слушаю! Что ты шипишь в трубку?! Ничего не слышу!
Дуся. Он лежит на чердаке дома, а ты требуешь, чтобы он кричал. Там немцы!
Яша (шепотом). Слушай… Котя… Ради бога тише… Я все слышу… Да. Кто, кто? Хома Мартынович?! Выпустили? Совсем выпустили? (Зажимает трубку.) Немцы выпустили Хому Мартыновича. Ходит по улицам. Факт… Котя говорит, что это, наверно, приманка. Они следят, куда он пойдет, с кем встретится. (Говорит в трубку.) Разве он знает, где мы. А откуда знает? (Зажимает трубку). Котя говорит: ему, наверно, Свирид Гаврилович сказал…
Григор. Ну, еще что придумаешь. Старый партизан не скажет.
Яша. Один уже на воле. Пойти его привести, Дуся!
Дуся. Вот про подполье любишь говорить, а конспирация тебе и не снилась.
Яша. Пожалуйста. Коли хочешь, начинай дискуссию. Выпустили из гестапо нашего человека, надо его сюда привести, пускай расскажет… А по-вашему, чтоб шатался неприкаянный?
Дуся. Яша, разве выпущен не родной мне человек? Ночью мы его найдем и незаметно приведем. Чтобы не потянуть за собой хвост. Вот возьми Мотрю Терентьевну. Днем она прячется по разным уголкам, по подвалам, а ночью мы с нею идем на работу… Я листовки разбрасываю, газеты… А она помогает. Иногда ночью приведу ее к нам, накормлю, да и обратно выпровожу.
Яша (хватает трубку второго телефона). Слушаю! Кто, кто?! Фу ты, черт! Следи, Сеня, в четыре глаза! Есть! (Кладет трубку.)
Дуся. Что такое?
Яша. Не что такое, а несчастье. К нам в шахту спускаются Мотря Терентьевна и Хома Мартынович, вон что.
Григор (хватает автомат). Спокойно, без паники. Ежели за ними увязался хвост, я его обрублю! А тем часом у нас есть запасный выход… Хоть бы поскорей Максим Иванович вернулся.