Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3
Шрифт:
Дуся. Давайте не будем канителиться!
Горицвет. Хома Мартынович еще в погребе?
Дуся. Вы не смейтесь, Петр Петрович, это я его заставила спрятаться. Всем, думаю, опасно, а ему больше всех… Какой же у него опыт! Пятьдесят лет! Заперла в погребе и рада… И вдруг — заглянула утром и духу его нет!.. На завод утек!
Горшков. Где ж он?
Дуся. Максима Ивановича не видали? С ним.
Горшков. Побежали! Нас тут уже нет! Покричи, Дуся, Свирида Гавриловича. Он тоже тут… Беги на паровоз и
Появляется Мотря Терентьевна, с нею женщины, мужчины. В руках у них лопаты, кайла, ломы.
Мотря Терентьевна. Где же Максим Иванович? С чего начинать? Там люди идут и идут… Давайте работу.
Горицвет. Будет работа, Мотря Терентьевна. Поздравляю вас с торжественным днем освобождения!
Мотря Терентьевна. Спасибо. Наш праздник — работа…
Дуся. Товарищи рабочие, надо расчистить путь для транспорта!
Мотря Терентьевна. Доченька моя! Не судилось тебе с моим Коленькой свадебку сыграть. Проклятый брат мой укоротил ему жизнь. Вчера еще люди видели, как Ленька просился к своим господам в машину, но гитлеровцы его отпихнули. Пешком пошел! Неужели не увижу, как он будет висеть на том самом месте, где Колю вешал?!
Дуся. Пошли за мной, товарищи! Время дорого. Максим Иванович наказал поднимать транспорт…
Свирид Гаврилович(входит, держа одну руку за пазухой). Приятный нынче день. Никогда не вернется "Крупп-верке". Мы им дыхнуть не давали. Боролись, как видите. Выстояли, товарищи! А почему так вышло? Держава наша выстояла. Держава наша Советская крепка. Бомб она не боится. Танки ее не пугают. Люди у нее железные. Такую войну выиграть! Да разве есть слова, чтобы вместить всю нашу любовь, нашу благодарность?! Ура, товарищи!.. (Снимает одной рукой шапку, не вынимая другой из-за пазухи.)
Все кричат ура.
Горшков (тихо). Вы ранены, Свирид Гаврилович?
Свирид Гаврилович. Не лезьте в чужие дела!
Дуся. Да он никогда не даст перевязать.
Горицвет. Может, напоролись в бурьяне?
Свирид Гаврилович. Никакой раны нет, понятно? (Ко всем.) Помню, видел Иосифа Виссарионовича под Царицыном. Как вас всех вижу… Постояли, поговорили… "Закуривайте, говорит, товарищ красногвардеец…" — "Не могу, говорю, товарищ Сталин, я на посту стою…"
Хома Мартынович(входит). Опять вам покурить дают, Свирид Гаврилович?
Свирид Гаврилович. Ну и что?
Хома Мартынович. Вы же некурящая особа!
Свирид Гаврилович. Это только вы знаете, что некурящая.
Максим (входит). Здравствуйте, товарищи!
Возгласы: "Здравствуйте!" "Доброго здоровья!" "С приветом!"
Рукоплескания.
Вижу
Горицвет. Будет завод, Максим Иванович? Видите, какой он.
Горшков. А вам как работалось на Урале, Максим Иванович?
Свирид Гаврилович. Если наша армия гонит захватчиков аж до самого Берлина — значит, достойно жили! Правильно жили!
Дуся. Об этом и говорить нечего!
Максим. Сами видите, что осталось от завода. Но он будет жить! (Рукоплескания.) Выстояла родная Советская власть. Выстоял рабочий класс. Не обещаю вам на ближайшее время молочных рек. Порой и с хлебом будет туговато. Врага еще надо добить. Чтобы и другим неповадно было. Металл фронту дадим в ближайшее время. Это наш священный долг. Своими руками будем поднимать завод. Мобилизуем местные ресурсы, золотые руки наших людей. Тяжко было под оккупацией, знаю. Много было жертв, погибли родные люди… Не время предаваться печали! За дело, друзья!.. Вставай, рабочая династия, на труд! На бой за победу!.. Нас мало сегодня — завтра будет больше… Начинаем, товарищи!
Вбегает Яша с винтовкой в руке, с катушкой телефонного провода за плечом.
Яша. Не видали — телефонист из блиндажа давно ушел? Кручу, кручу ему — не отвечает. Фу-у! Сердце выскочить готово. Здравствуйте, Максим Иванович! Я думал, может, хоть в армии избавлюсь от телефонной службы. Куда там! Дуся, есть шанс записаться к нам в полк. Свирид Гаврилович, я на войне долго не пробуду. Прогоню фашистов до Берлина и назад! Скажу, что у меня работы много! (Толкает ногой дверь блиндажа, навстречу выходит солдат.) Ну, сколько можно тут сидеть? Старшина приказал, чтоб мигом… Чего зубы завязал, болят?
Солдат. Угу…
Яша. Сроду не слыхал, чтоб на войне зубы болели! Чего же ты аппарат не снял? Кто за тебя будет снимать? Чего отворачиваешься? (Присматривается к солдату.) Погоди! Не отворачивайся, говорю! Хенде хох! Попался, полицейская морда! (Срывает повязку с лица солдата.) Руки вверх!
Мотря Терентьевна. Леонид! Слава богу, попался!
Горшков. Мы тут с другим разговаривали.
Горицвет. Это же, наверно, тот контуженный, о котором говорил солдат. Ишь гадина какая притаилась! Прикинулся, а теперь бежать! А солдат? Почему солдат не выходит? Неужели ты его…
Горшков. И спрашивать нечего.
Горицвет. Говори — убил?
Свирид Гаврилович. Ясное дело, что убил! Сколько зла он принес на свет. Еще с гражданской войны живет. Два раза меня под смертью держал. Хватит! Веди его, Яша!
Яша. Теперь я ученый. В морду стрелять буду. Прямо между глаз. За Надюшу, за Колю, за всех! Максим Иванович, дайте команду!