Янтарное ожерелье
Шрифт:
Посоветовался Женьке было не с кем. Но и оставить неразрешенным мучавший его вопрос он не мог.
Женька вспомнил, что года три назад его вызвал к себе прокурор района. Он долго доказывал Женьке, что пора уже образумиться; предлагал работу. Прощаясь, советовал зайти, если Женька одумается.
Тогда Женька не послушался — и поплатился поделом.
Теперь он с чувством уважения подумал об этом седеющем умном человеке, желавшем ему добра.
«А почему бы мне не пойти к нему сейчас?» — мелькнула у Женьки
Прокурор — представитель власти. Он доступен для всех и, конечно, сумеет разобраться в том, что волнует Женьку.
Незаметно для себя Женька очутился перед парадной дверью. На ней, в лучах весеннего солнца сверкала красная табличка с надписью — «Прокурор».
Поднимаясь по ступенькам, Женька волновался. Как примут его здесь?
Его беспокоило, что в предстоящем разговоре ему придется упомянуть о своем последнем проступке. Но если быть честным — то до конца...
«Эх, будь что будет», — подумал Женька и толкнул дверь.
В приемной посетителей не было. Молодая секретарша в пышной прическе приветливо улыбнулась.
— К товарищу прокурору можно? — робко спросил Женька.
— Войдите, — сказала секретарша.
В кабинете Женька остановился на пороге.
Большая комната была залита светом. В углу, за столом, сидел средних лет человек.
— Не тот, — испугался Женька и попятился.
Но прокурор уже заметил его.
— Прошу вас.
У Женьки заколотилось сердце. Но повинуясь внезапному порыву, он решительно шагнул вперед.
— Садитесь, — указал на кресло прокурор.
Женька осторожно сел на край.
Прокурор молча ждал, пока посетитель освоится с обстановкой.
Женька снял с головы кепку и сжал ее руками.
— Вы извините, конечно, товарищ прокурор... Может, напрасно я...
И Женька рассказал о своей встрече со Свистом,
— Так... так, — постукивая карандашом по столу, проговорил прокурор.
Убийство Анны Роговой произошло в его районе. И теперь, выслушав сообщение, прокурор понял, что между убийством и делом, приведшим сюда бывшего карманщика, существует прямая связь.
Женька умолк и, потупив глаза, ждал.
Ему казалось, что сейчас прокурор начнет ругать его, затем вызовет конвой и отправит в тюрьму.
Но этого не случилось.
— Вы виноваты, — заговорил прокурор, — но то, что вы пришли сюда и откровенно поделились своими сомнениями — говорит в вашу пользу. А главное, что вы решили покончить с прошлым.
— Навсегда, товарищ прокурор...
— Верю. И поэтому возбуждать дело против вас не буду.
Женька вскочил:
— Спасибо, товарищ прокурор!
— Не за что. Теперь дело за вами.
Женька осмелел:
—
— Помогу. Обязательно.
Женька просиял.
26
Мысль о том, что следовало бы задержать Лохову и предъявить ей обвинение в убийстве, неоднократно приходила в голову Сомову.
А дальше?
Дальше, если она и сознается в преступлении, то, безусловно, начнет отрицать, что совершено оно из-за ожерелья...
Тогда дело не будет доведено до конца, сообщники Лоховой останутся на свободе.
А то, что они у нее имеются, ясно уже и теперь.
Появление Лоховой у сапожника, живущего в другом конце города, озадачило Сомова.
И он, анализируя, пытался понять, какая существует связь между этими двумя людьми.
Знал Сомов и о ночном визите Пискуна в домик, где обосновался мелкий воришка Сенька Свист.
Агентурные сведения были исчерпывающими и своевременно докладывались Сомову.
Выходило, что время для ареста Лоховой не пришло. Но и выпускать ее из виду нельзя ни на минуту.
Рано или поздно Лохова демаскирует себя. Но лучше рано, чем поздно...
Сообщение о признании Женьки Шарманщика поступило к Сомову в тот же день.
Он немедленно связался с Карповым.
— Я в курсе дела, — сообщил следователь. — Сейчас отправляюсь в цирк.
Карпов разыскал Данилову без труда. Артистку, носившую серебряное кольцо, ему показал служитель.
Данилова была на арене. Шла репетиция, и следователю пришлось ждать.
Устроившись в партере, он с удовольствием наблюдал, как ловко и слаженно работает под куполом труппа акробатов.
Когда Данилову освободилась, Карпов представился и отвел ее в сторону:
— Скажите, ожерелье, которое вы случайно купили, еще у вас?
— Да, — смутилась артистка. — А что?
— У меня к вам не совсем обычная просьба. Не смогли бы вы ненадолго одолжить его мне?
Данилова удивилась:
— Могу, конечно. Но для чего?
— Позвольте не ответить на этот вопрос, — мягко сказал следователь. — И еще: на несколько дней вам придется исчезнуть из города. Совсем.
— Позвольте. Но я ведь связана с работой.
— Это я беру на себя.
— Но куда мне ехать?
Карпов улыбнулся:
— Вы чудесно отдохнете на даче.
Артистка в упор взглянула на него:
— Это необходимо?
— Да. От вашего согласия зависит многое.
Несколько секунд Данилова размышляла. Затем согласилась.
— Ну что ж. Раз надо...
— Вот и хорошо, — одобрил Карпов. — И... Еще одна просьба.
— Какая?
— Ни в коем случае никому не говорите об этом. Объясните товарищам, что уезжаете навестить...