Янтарное ожерелье
Шрифт:
— Сестру, — подсказала артистка. — Она живет под Харьковом.
— Правильно. Значит, договорились?
27
Выполняя поручение Пискуна, Сенька Свист действовал энергично. Он поспешил завязать приятельские отношения с одним из конюхов цирка. Ключом к сердцу нового друга явилась стопка водки, вовремя предложенная Сенькой.
После обычных в таких случаях изъявлений дружбы, Свист спросил собутыльника:
— А есть
— Была, — меланхолично изрек жрец искусства.
— Как была? — удивился Свист.
— Вчера была. А сегодня нету. К сестре в Харьков выехала.
— Надолго?
— Говорила, дней на пять.
У Сеньки упало настроение. Он натянул кепку, сунул папиросы в карман и сказал:
— Ну, бувай!
— Постой, а платить? — взмолился приятель.
— Сам справишься, — на ходу ответил Свист.
Знаки, выгравированные на бусинках ожерелья, поставили в тупик опытнейших шифровальщиков.
На третий день старший шифровальщик, лейтенант Ткач, доложил Сомову:
— Знаки на ожерелье прочесть нельзя. По всей вероятности, это не шифр.
— Что же это тогда? — с плохо скрываемой досадой спросил Сомов.
— Думаю, бессистемная гравировка, товарищ майор.
— Вы уверены в этом?
Лейтенант слегка обиделся.
— За всю службу не было, товарищ майор, чтобы я...
— А не могут ли это быть буквы неизвестного алфавита? — перебил Сомов. — Клинопись, например?
— Нет, товарищ майор. Мы консультировались с лингвистами.
Сомов потер рукой лоб:
— Да, — протянул он. — Задача...
— Неразрешенная, товарищ майор.
Сомов взглянул на лейтенанта:
— Неразрешенных задач нет. Все дело в методе. Доставьте-ка ожерелье ко мне.
Приложив руку к козырьку фуражки, лейтенант вышел.
Когда принесли ожерелье, майор долго рассматривал его.
«Что скрывают эти, такие невзрачные на вид бусинки? — думал он. — Бусинки, которые стоили жизни трем... И кто его знает, что может произойти дальше?»
На следующий день, вызвав Карпова, Сомов сказал:
— Ожерелье надо вернуть Даниловой, и вот почему...
28
Ксения Тимофеевна Градская, преклонных лет женщина, у которой снимала комнату Лохова, была довольна своей квартиранткой.
Лохова вела скромный образ жизни. К восьми уходила на службу и возвращалась поздно вечером, всегда в одно и то же время.
Друзей и знакомых у нее не было. Во всяком случае, никто не посещал ее запросто.
Приятельских отношений с Ксенией Тимофеевной она не заводила, но и не чуждалась ее.
Случалось, хозяйка заходила в комнату Лоховой перекинуться словом, другим.
Градскую
— Совсем монашеская келия у вас, голубушка, — заметила Ксения Тимофеевна. — И не видно, что молодая женщина тут живет. Хоть бы занавеси повесили, что ли...
Лохова покачала головой:
— Незачем мне это, тетя Ксеня. Гостей принимать не собираюсь. А одной — и так хорошо.
При этом она взглянула на небольшой портрет мужа, висевший над кроватью.
Градская вздохнула.
Комнаты Лоховой и хозяйки разделял каменный простенок, в котором была забитая и оштукатуренная дверь.
Страдая бессонницей, Градская иногда слышала негромкую музыку...
«Тоскует, бедная», — думала добрая женщина.
Но однажды, проснувшись ночью, Ксения Тимофеевна услышала прерывистый писк. Тогда она не обратила на это внимания. А на следующую ночь повторилось то же.
Любопытная от природы, Градская неслышно поднялась с постели и прильнула к едва заметной щели в двери, в том месте, где недавно отвалился кусок штукатурки.
То, что увидела Градская, поразило ее. Лохова в одной сорочке сидела у приемника и что-то быстро записывала в тетрадь. Потом она выключила приемник и принялась сосредоточенно читать.
— Чудны твои дела, господи, — прошептала старуха.
До рассвета она не спала. Сначала ей пришло на ум спросить Лохову, чем она занимается по ночам. Но, поразмыслив, отказалась от этого намерения.
Ей не хотелось предстать перед квартиранткой в роли соглядатая.
Электротехник порта Володя Рябов занимал с матерью, Полиной Семеновной, квартиру из двух комнат.
Муж Полины Семеновны — партизан, погиб в лесах Белоруссии в неравном бою с гитлеровцами.
С тех пор она посвятила себя сыну, радуясь его успехам, вместе с ним переживая огорчения.
Работая, Володя Рябов продолжал учиться. Он лелеял мечту закончить заочный институт и стать инженером.
Как у всякого человека, у Володи было любимое занятие, которому он уделял все свободное от работы и учебы время.
Маленькая комната, которую занимал Володя, была похожа на мастерскую. На столе и на полках лежали инструменты и разные детали...
Со школьной скамьи Володя пристрастился к радиолюбительству и сделал в этой области немалые успехи.
Недавно сконструированный им аппарат — дефектоскоп, позволявший обнаружить изъян в литье, был премирован на Всесоюзной выставке.
Как-то раз, явившись домой вечером, Володя застал у матери гостью.
Это была ее старая знакомая Ксения Тимофеевна Градская.