Янтарное ожерелье
Шрифт:
Поднявшись на второй этаж. Савичев трясущимися руками отпер дверь квартиры и осторожно, чтобы не потревожить соседей, пробрался в свою комнату. Там, не зажигая света, он долго стоял у окна, восстанавливая события этой ночи.
И когда наступил рассвет, решение созрело в уме Савичева.
— Вернуть трость, вернуть, пока не обнаружили ее...
Он предполагал, что представители следственных органов, занятые обследованием лестничной площадки, вряд ли обратят внимание на упавшую в
Было около семи часов утра, когда он, выбритый, но с утомленным от бессонной ночи лицом, вышел из дому.
Город уже проснулся. На улицах было людно. Спешили прохожие.
Савичев постоял недолго на перекрестке, раздумывая. Затем направился к автобусной остановке. Когда подошла машина, инженер, расталкивая очередь, втиснулся в нее.
У Центрального рынка он сошел. Оглядевшись по сторонам, увидел мальчугана лет двенадцати. Он сидел на ящике, подсчитывая выручку.
Без сомнения, это был один из обычных для приморского города мальчишек-рыболовов, в дни каникул сочетающих приятное с полезным.
— Эй, парень, — окликнул его Савичев, — хочешь заработать?
— А что надо? — деловито осведомился юный рыболов.
— Понимаешь, какой случай, — объяснил инженер. — Вчера в гостях был. Так когда возвращался, уронил на лестнице палку. В самый низ...
— Дорогая? — поинтересовался паренек.
— Не то что дорогая, а память...
— Ясно, — кивнул паренек. — Достать надо?
— Вот именно, — подтвердил Савичев. — Я заплачу.
— Тогда пошли, — согласился паренек.
К дому, где жила Рогова, они добрались пешком. Не доходя двух кварталов, Савичев замедлил шаги.
— Видишь высокий тополь? — спросил он юного спутника.
Тот кивнул.
— Так напротив парадное. Вот там и потерял.
— Ладно, — понял паренек. — Сделаю вмиг.
Он вскинул на инженера серые глаза:
— А вы что, не пойдете?
Савичев отрицательно покачал головой:
— Нет.
— Почему?
— Неудобно мне. Вчера выпили крепко.
— Ну и ну... — удивленно проговорил паренек и добавил: — Постойте тут.
Он подтянул короткие штаны и побежал к тополю.
Савичев с тревогой огляделся по сторонам.
Но все вокруг выглядело обычно. У ворот домов, как всегда, играли деты. На углу постовой милиционер заученными движениями регулировал поток транспорта.
«Это я ловко сообразил, — мелькнула у Савичева мысль. — Самому, конечно, рискованно. А мальчишка что? Тут их много шляется, таких».
Паренек не заставил себя долго ждать. Вскоре он снова появился на улице. Помахивая тростью, подбежал к Савичеву:
— Держите ваше имущество. Намучился. В самом низу лежала. Пришлось на руках спускаться.
— Это ты молодец... Молодец... —
Тот с удивлением взглянул на пятидесятирублевку.
— Вы что, дядя? Много ведь...
— Давай сматывайся, — легонько подтолкнул его инженер.
Паренек свистнул, оглядел Савичева с ног до головы:
— Тогда пока!
И прежде, чем инженер успел ответить, вскочил на подножку трамвая.
Савичев, довольный собой, направился в контору.
На службу он все же опоздал. Лохова уже была на своем месте.
Она внимательно слушала старика-бухгалтера и, видимо, не заметила появления Савичева.
Час проходил за часом, а Лохова в кабинете не появлялась.
Нервничая, Савичев ходил из угла в угол.
Ему не терпелось поскорее избавиться от проклятого ожерелья, причинившего столько хлопот.
И лишь в полдень, в обеденный перерыв, скрипнула дверь кабинета и вошла Лохова.
— Давайте, — коротко приказала она.
Савичев молча вручил ей ожерелье.
Несколько секунд Ольга разглядывала его. И вдруг глаза ее сузились, лицо потемнело.
— Это ожерелье было на Роговой? — спросила она.
— Конечно, — подтвердил инженер.
Теперь, когда опасность миновала, он держался уверенно и даже слегка гордился собой.
— Точно? — настаивала Лохова.
— Что вы, Ольга Владимировна. Если бы вы знали, с каким риском...
— Догадываюсь, — перебила машинистка.
— Вот только неизвестно, что с Роговой. Кажется, я сильно ударил...
— Она жива, — сухо произнесла Лохова.
— Слава богу, — вырвалось у Савичева. — Это правда?
Лохова криво усмехнулась:
— Раз говорю, — значит правда.
Не потрудившись подумать, откуда это известно Лоховой, Савичев вздохнул с облегчением. Теперь ничто не грозит ему. Не станут же разыскивать похитителя грошовой безделушки.
Внезапно Лохова спросила:
— Почему вы сегодня опоздали на два часа?
Савичев замялся:
— Так, знаете...
— Я спрашиваю, почему вы задержались? — повысила голос Лохова.
— Ну, раз вы настаиваете... — начал Савичев и рассказал о случае с тростью.
— Уверяю вас, Ольга Владимировна, — заверил инженер, — никто не видел трости. Иначе она не оказалась бы на месте.
Лохова пристально посмотрела на Савичева.
Тот отвел глаза в сторону.
— Значит, потеряли... — в раздумьи проговорила сна.
Потом встряхнула головой и как ни в чем не бывало сказала тихо:
— Что ж, поздравляю, Антон Степанович. Претензий к вам нет.
— Надеюсь, я оправдал доверие?
Лохова кивнула.
— И могу рассчитывать на награду?