Йога Таун
Шрифт:
– Потому что мы хотели, чтобы тебе был открыт весь мир, – объяснила Коринна. – «Люси» кто угодно сможет произнести.
А Лоу сыграл на гитаре «Люси в небесах с алмазами» [6] . Мне сразу понравилась мелодия, еще прежде, чем он рассказал мне, что они назвали меня в честь героини их любимой песни. Когда он перевел мне текст про девушку с солнцем в глазах, я представила себе, что, когда я родилась, они надели мне на голову венок. Из желтых и зеленых целлофановых цветов.
6
Lucy in the Sky with Diamonds (1967) – песня The Beatles из альбома Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band.
Было
Глава 2
В Потсдаме меня одолела тревога. Легкий туман поднимался над озером, приглушая звуки. Дом Коринны был погружен во тьму. Под голым деревом стоял ее давно не мытый кабриолет. Она не завела его в гараж. Коринна переехала сюда, когда недвижимость была еще доступной, но уже начала расти в цене. И в результате наши отношения немного охладели. Я не принадлежала к миру людей, считающих, что им полагается участок земли у озера просто потому, что они выступают по телевизору. Я предпочитала общество вымотавшихся домохозяек из Кройцберга, которых я понимала, потому что была одной из них. Садовые ворота заскрипели. Почтовый ящик был переполнен. Я вытащила письма, и мы нервно, точно воры, огляделись. Потом прошли через сад. Старый дом находился в конце участка, почти невидимый за деревьями. Не самое лучшее расположение, далековато от соседей. Но Коринна хотела именно этого, переезжая из пентхауса в загородный дом. Где-то за домом грохотал в ночи товарный поезд. В саду стояла гробовая тишина. Когда Коринна устраивала здесь вечеринки, все бывало увешано фонариками.
Я повернула ключ в замке. Заперто было на два оборота. Лоу протиснулся вперед, словно от этого что-то зависело. Он скользнул в темный, остывший дом и принялся искать выключатель. Я представила себе, как Коринна сейчас выйдет из ванной в халате и с бокалом, улыбнется, и мы сразу почувствуем себя идиотами. Под ногами поскрипывал паркет. Когда Коринна сделала ремонт, дом эпохи грюндерства [7] утратил тяжеловесность. Светлые цвета, тщательно подобранная мебель в стиле классического модерна, ничего лишнего. Много пространства и воздуха. Но я все равно не переставала задаваться вопросом, есть ли здесь место для мужчины. Секрет хороших отношений, заявила однажды Коринна, в отдельных квартирах.
7
Период бурной индустриализации Германии и Австро-Венгрии во второй половине XIX века, когда сложился особый архитектурный стиль, вобравший в себя элементы романской архитектуры, готики, ренессанса и барокко.
На стенах висели изысканные работы Коринны. Здесь, вдали от городской суеты, она занялась рисованием. Мандалы, лабиринты. Симметрия, прямые линии. Я пыталась найти хоть какую-то подсказку. Что-то, что объяснило бы ее уход. Белый кашемировый пуловер, небрежно брошенный на диван, открытый фотоальбом. На странице черно-белый снимок: безголовый манекен в смокинге. Словно пустая человеческая оболочка. Это была книга The Americans ее любимого фотохудожника Роберта Франка. Коринна часто бывала в США, а друзья из Нью-Йорка прилетали к ней на дни рождения через Атлантику. Шумные вечеринки, сотни гостей со всего мира. Сейчас в доме стояла тишина, словно на списанном атлантическом пароходе, покинутом пассажирами. Я всегда чувствовала некий разрыв между личностью Коринны и ее светской жизнью: если Лоу был отшельником, который не может оставаться один, то Коринна – общественным животным, не желавшим ни от кого зависеть. Семидесятый день рождения стал для нее поворотной точкой. Она вообще-то понимала, что люди, привыкшие суетиться вокруг нее, разочаровываются, узнав, что им, в сущности, очень легко найти замену. Но о том, что с ней тоже может произойти нечто подобное, ей удавалось не думать. Я хотела помочь ей, но не знала как. Мне тогда пришла в голову мысль, которая сейчас подтвердилась: все считали, что хорошо знают Коринну, потому что она была такой самобытной,
Мы обшарили кухню. Мусорное ведро пустое, холодильник заполнен наполовину, овощи заплесневели. Внезапный телефонный звонок вырвал меня из раздумий. Звонили на стационарный телефон. Кто может звонить так поздно? Вдруг она? Вдруг она знает, что мы здесь?
– Алло.
В трубке слышалось чье-то дыхание. Затем старческий женский голос спросил:
– Это кто?
– А это кто? – поинтересовалась я в ответ.
– Моя фамилия Киршнер. Живу рядом. Я увидела свет…
– А, понятно. Я дочь Коринны.
– Боже мой, а я уж подумала… Где она?
– Ну, мы просто пришли проверить, все ли в порядке.
Лоу отдернул штору и украдкой выглянул в сад.
– Ваша мать просила меня позаботиться о кошке. На выходных. А прошло уже три недели! Я такого и не припомню, она же всегда была очень ответственной…
Лоу поманил меня к себе. Снаружи у садовой калитки стояла женщина в пальто и говорила по мобильному телефону.
– Я вижу вас в окне, – сообщила соседка. – Можно мне зайти на минутку?
Лоу покачал головой.
– Скажите, а мама вам не звонила и не писала? – спросила я в свою очередь.
– Нет. А вам?
– Тоже нет.
– Думаете, с ней что-то случилось?
– Нет. Все нормально. Я позвоню, ладно? Спокойной ночи.
Я положила трубку. Лоу задернул штору. Он был признателен, что обошлось без посторонних, и я тоже. Словно мы стыдились чего-то, что происходило между нами. И сами не знали, чего же мы стыдимся.
– Может, посмотрим ее письма? – предложила я.
– Не надо.
Я положила письма на секретер в гостиной. Там все еще стоял открытый ноутбук Коринны, будто она просто вышла прогуляться. Я включила его. Запаролен.
– Ты случайно не знаешь ее пароль?
Я обернулась и увидела, что Лоу стоит на коленях перед музыкальным центром. Он удивленно поднял обложку пластинки. «Белый альбом».
– Она забыла выключить проигрыватель.
Синий огонек усилителя одиноко светился. Лоу поднял крышку проигрывателя и задумался. Потом он резко поднялся, решительно подошел к письмам и просмотрел их. Просьба о пожертвовании от «Врачей без границ». Выпуск Arte-Magazin. И письмо из банка.
Он разорвал конверт:
– Прочти. Я очки не взял.
Это была последняя выписка с банковского счета Коринны. Списания за электричество и интернет, обычные скучные вещи, которые меня не интересовали. И вдруг – снятие наличных. В гамбургском филиале, три недели назад.
– Она сняла пятьдесят тысяч евро.
– Что, черт возьми…
В голове заметались страшные мысли. Шантаж, мошенники и все в таком роде. Я заставила себя рассуждать здраво. Может, она купила машину. И поехала на Балтийское море.
Лоу разорвал следующий конверт:
– Читай!
Это была выписка с карточного счета. Я пробежала глазами несколько строчек.
– Да читай же!
Товары из «БиоМаркет», косметика, лекарства, ужин в ресторане, одежда, книги. Ничего особенного. И вдруг в самом конце:
– Люфтганза. Билет за 1960 евро.
– Куда?
– Не написано.
Лоу вырвал бумаги у меня из рук. Полистал, пытаясь расшифровать напечатанный текст, и вдруг остолбенел.
– Вот черт!
Я посмотрела на листок, который он держал в руке, и увидела последнюю строчку на последней странице: