Йога Таун
Шрифт:
40 000 RS Deposit, Avis Car Rental, Delhi IGI Airport.
– Индия?!
Лоу уставился на лежавшую на полу белую обложку, словно та могла ответить на мой вопрос. У меня возникло ощущение, что он знает больше, чем говорит.
Это было уже знакомое ощущение. Индия была нашей семейной легендой. И запретной темой. Год моего рождения, 1968-й. Лоу и Коринна были хиппи, отправились в Индию, познакомились там с «Битлз», а когда вернулись домой, родилась я. Можно сказать, это был миф о рождении нашей семьи. Но хоть история на первый взгляд и выглядела чудесной, на ней всегда лежала мрачная тень. Одну часть истории Лоу
И теперь у меня возникло тревожное чувство, что исчезновение Коринны не случайность. На занятиях йогой я рассказывала ученикам, что карма есть закон причины и следствия. Все, что происходит, имеет причину в прошлом и влияет на будущее.
– Что ей делать в Индии? – спросила я.
– А я откуда знаю?
Я просмотрела остальные письма. Вскрыла одно, потому что в глаза бросилось имя отправителя:
Психоанализ и психотерапия
К. м. н. Фридлинда Остервальд
Песталоцциштрассе, 11
10625 Берлин
Это был счет. За неделю сеансов. Сверху наклейка, желтый стикер: «Всего наилучшего, до среды. Ф. О.».
Счет был трехнедельной давности.
В конверте лежало что-то еще, я вытащила – рецепт.
– Что это? – спросил Лоу.
Я попыталась разобрать название лекарства и загуглила его.
СИОСЗ. Селективные ингибиторы обратного захвата серотонина. Входит в группу антидепрессантов третьего поколения.
– Ты знала об этом?
– Нет, она никогда ничего такого не рассказывала.
Шесть лет назад Коринна позвонила мне и сообщила, что у нее рак груди. Сказано это было спокойно, почти вскользь, сопровождалось статистическими данными, так что я ни на минуту не поверила в худшее. Даже спустя месяцы химиотерапии. Коринна не умрет, она сильная, она всегда со всем справлялась, справится и в этот раз. И она справилась. Она снова была счастлива. Беззаботна. Активна. Но какой-то незримый след, должно быть, остался. Или ее беззаботность была напускной? Почему я этого не замечала?
– Она и еще что-то принимает, – сказал Лоу и забегал по комнате, словно спорил с Коринной. – Раз в четыре недели она должна проходить терапию антителами. В таком состоянии она просто не может ехать в Индию. Вот черт! А без рецепта и таблетки не получит!
Меня пронзила боль при мысли, что я больше никогда ее не увижу. Невыносимо. Но я тут же прогнала ее. Коринна всегда была разумной, и это берегло ее от несчастий – а теперь она сама подвергает себя опасности. Может, у нее перегорели предохранители, может, она так наказывает нас за свое одиночество, а может, лежит в какой-нибудь индийской больнице? И конечно, не задумывается о том, каково сейчас нам.
Я развернула счет и решительно набрала берлинский номер врача. Ответил спокойный и веселый женский голос на автоответчике. Я взяла себя в руки, представилась и попросила перезвонить. Срочно. Спасибо.
– У нее остались друзья в Индии? – спросила я Лоу.
Вместо ответа
Back in the U. S. S. R.
– Мы были там, когда Пол впервые сыграл ее, на акустической гитаре. В день рождения Майка Лава. Стиль Beach Boys, хор, слышишь? Так круто, это ведь в самый разгар холодной войны…
– Лоу. У нее остались там друзья?
– Нет.
– Тогда зачем ей в Индию?
– Откуда я знаю!
Лоу подошел к окну и уставился в сад, музыка продолжала звучать. Я достала папиросную бумагу и свернула сигарету. Вечно так: если дело не терпит отлагательств, он уходит в себя. Я оставила его и пошла на второй этаж. Я вспомнила об одной фотографии, висевшей в спальне. Из Индии, из их большого путешествия. Дверь была открыта, постель заправлена. У окна висело много маленьких фотографий. Этапы ее жизни. Черно-белый снимок Коринны в детстве, Коринна в костюме индианки, Коринна на сцене во время вручения немецкой телевизионной премии в девяностые, Коринна на своем ток-шоу, рядом на диване Далай-лама, Коринна и Мишель Обама в Вашингтоне. Не хватало только пожелтевшего снимка, который я искала. Потом я обнаружила его – точнее, то место, где он висел. В стене остался гвоздь. Меня всегда привлекала эта фотография, потому что она была единственным воспоминанием об Индии, которое Коринна повесила на стену. Лоу на фото не было. А была еще одна девушка. Они стояли обнаженные, как первые люди на Земле, перед водопадом. И смеялись. Ни в самой сцене, ни во взглядах женщин, ни во взгляде фотографа не было никакой эротики. Моя мама, непостижимо юная, незадолго до моего появления на свет. У второй девушки были большие глаза, короткие светлые волосы и мечтательный вид. Словно фея в волшебном мире.
Я почувствовала спиной взгляд Лоу. Он стоял в дверях, не переступая порога комнаты. Я указала на пустое место на стене:
– Помнишь фото из Индии?
Лоу задумчиво подошел ближе.
– Кто та вторая девушка?
Четвертой в том путешествии хиппи, как гласила история, была первая любовь Лоу.
– Мария, – тихо ответил он.
– На снимке они будто лучшие подружки.
Лоу промолчал.
– Может, она взяла фото с собой.
– Или просто убрала.
– Где сейчас Мария?
Он пожал плечами:
– Я ее пятьдесят лет не видел.
– А Коринна? Они общались?
– Понятия не имею.
– Может такое быть, что ей захотелось увидеться с Марией?
– Может быть, что ей и с Далай-ламой захотелось увидеться! Все, поехали домой!
Он в раздражении отвернулся и пошел вниз по лестнице. Потом хлопнула входная дверь. В этом весь Лоу. Сначала поднимает шум, а потом не знает, куда девать эмоции.
Какое-то время я созерцала пустое место на стене. Оно говорило о Коринне больше, чем все остальные фотографии. Я пошла вниз, сняла иглу с пластинки и выключила проигрыватель. Стало так тихо и жутко, что я обратилась в бегство.
Лоу сидел за рулем «ягуара» и курил. Я открыла пассажирскую дверцу и села рядом. Он собрался заводить машину.
– Ключи у тебя?
Я не хотела, чтобы он сейчас уходил от разговора.
– Фото с Марией… под водопадом. Где это снято?
– Где-то.
– Ты же был там. Ты снимал.
– Не помню… может, и не я, а… Не знаю.
Он всегда избегал произносить имя брата.
– Марк?
Он нервно затянулся, выпустил дым на руль.
– Коринна недавно говорила, что была на его могиле, – тихо сказала я.