Йольские забавы
Шрифт:
— По снегу из-за деревьев? — резонно предположил Фаркаш. Он все еще дулся за шутку с самоходкой и отвечал мрачно и односложно.
— Разумеется, — кивнул Кайлен. — Юлика была права в том, что снега тут намело изрядно, тело почти целиком засыпало. Но ты, Шандор, вон туда глянь, — он указал пальцем на снег перед собой правее места, где они стояли. — Что видишь?..
— Следы. Заячьи, — безошибочным взглядом охотника определил Шандор.
На снегу виднелась цепочка неглубоких продолговатых ямок. Их почти занесло снегом, и края были размыты и сглажены свежевыпавшим снежным покровом, и все
— Ну вот. А след от того, что тело приволокли, где тогда? — Шандор хлопнул себя по лбу и недовольно глянул на Кайлена. Похвалить мешала задетая гордость, признать, что медленнее сообразил, тем более. — Вот эта ложбинка, которая влево идет — и есть след. И если мы по нему пройдем, может, нам повезет увидеть следы нашего убивца возле места убийства…
Отсюда тот, кто подрал Сорина, вернулся назад по тому же следу, по которому тело волок, а вот дальше — вполне могли попасться его следы отдельно. Такие же полузаметенные, как заячьи, и, тем не менее, по ним можно было что-то сказать, так же как можно было отличить следы зайца от следов куницы или лисы.
Кайлен полез в сугроб первым, прекрасно зная, что провалится на рыхлом снегу куда выше уровня сапог, а также устроит не меньший бардак, чем там, где Сорина откопали. Поэтому он пошел рядом с ложбинкой, на том расстоянии, на котором до нее можно было дотянуться, но сама она осталась неповрежденной.
— Давай-ка проверим, на всякий случай — сказал он, отойдя чуть подальше, наклонился и стал разгребать руками снег в ложбинке. Кровавое пятно ему удалось отрыть с третьей попытки, но все же он нашел. И было оно достаточно крупное и безошибочно опознаваемое. — Отлично, значит, правильно идем, — обрадовался Кайлен и зашагал дальше, медленно, проваливаясь в снег выше колена. У Фаркаша даже в человеческом обличье куда ловчее получалось, так что на середине пути он Кайлена обогнал и смог наконец первым обнаружить очередной след.
— Там две ветки сломаны, — сообщил он, стоя в сугробе под молодым вязом и глядя наверх. — Сажени полторы от земли, может, чуть больше… — определил он, прищурив один глаз.
Кайлен подошел поближе к дереву и выразительным жестом поднял руки вверх. От кончиков его пальцев до обломанных веток оставалось еще порядочное расстояние.
— Сам вижу, — пробурчал Фаркаш. — Никакой это не одержимый. Одно дело — когти на руках отрастить длиной с палец, это и я могу. И совсем другое — в два раза целиком вырасти.
— Давай наверняка проверим, подсади-ка меня повыше…
Шандор взглянул на него мрачно.
— Теперь я вам, Неманич, еще и табуреткой работать буду?
— Ну а какие у тебя еще варианты? Можем, конечно, в деревню прокатиться за лестницей и обратно…
— Никаких у меня вариантов, но мне не нравится. Как и самоходка ваша, — ворчливо ответил Фаркаш и подставил Кайлену сцепленные в замок руки, чтобы он мог добраться до уровня веток.
Кора кое-где была ободрана, и самое главное — на ней, как и на ветках, виднелись темные пятна. Кайлен отколупал пару кусков коры в тех местах, где они были особенно заметными, и спрыгнул вниз, взметнув немного снежной пыли.
— Кровь? — спросил он, протянув свою добычу Шандору. Тот поднес кору к лицу, принюхался
— Кровь, человеческая.
— Всегда было интересно, как она для тебя вся по запаху различается…
— Ну, вы же козу от бабы по запаху отличить можете?.. — пожал плечами Фаркаш. — Вот и тут разница не меньше. Просто вы ее не чуете.
— Давай сюда. Я еще, когда вернемся, сравню с тем, что мы из головы Сорина вытащили, на всякий случай. Хотя и так уже понятно…
Пока он тщательно заворачивал кору в платок и убирал в карман, Шандор успел осмотреться под деревом внимательнее и найти новые следы на снегу. Они были человеческие и вели неровной, петляющей цепочкой обратно к дороге, только в другую сторону, чем та, откуда они только что пришли.
— Он бежал, от дороги сюда, — определил Шандор. — А тут его нагнали и убили, это тоже разглядеть на снегу можно. И кровь, если раскопать, наверняка найдется. Хотя мы с вами уже половину затоптали, Неманич, не хуже крестьян, но да шут бы с ним… — Он пошел вдоль следа, внимательно разглядывая его и все вокруг, и Кайлен потянулся за ним. — Бежал быстро, не разбирая дороги. Да и чего там разберешь в темноте в метель?.. Вот тут ветки обломал, здесь — упал, но успел встать и побежал дальше. А тут — почти упал… А вон и дорога.
Выбрались из леса они заметно дальше, чем вошли в него. И здесь вполне можно было разглядеть, среди парочки свежих утренних следов от колес, как по дороге уходят вдаль полузаметенные следы Сорина, заметно петляя из стороны в сторону.
— Все-таки правильно мне Берта сказала, — задумчиво изрек Кайлен. — Очень опасно шляться пьяным в метель.
— Вы, Неманич, ночью в лесу скорее сами кому-нибудь голову оторвете, чем наоборот.
— Спасибо, Шандор, мне приятно, что ты обо мне такого лестного мнения.
Фаркаш недовольно фыркнул.
— Что ж, следы жертвы у нас все-таки имеются, — постановил он. — А вот чего у нас до сих пор нет и не предвидится — так это хоть каких-нибудь следов того, кто его убил.
— Николае, а что это за лесорубы, с которыми Сорин пьянствовал по ночам? — спросил Кайлен, когда они вернулись обратно к телеге.
Николае поморщился и махнул рукой.
— Да пришлые они, с города… Но не с Кронебурга, с гор, с Буштеня. Тамошний торговец здесь землю выкупил и лес их рубить пригнал.
— Интересно как! — оживился Кайлен.
После того, как они увидели, какого роста существо убило Сорина и ни единого следа убивца не нашли, было уже почти очевидно, что шастает тут, возле деревни, озлобленный дух, скорее всего, лесной. И лесорубы, вторгшиеся в лес, были вполне подходящей причиной для того, чтобы он настолько озлобился. Еще одной причиной был канун Солнцестояния, самое мрачное время года, в которое опасно заигрывать с природными силами совсем не стоило. Для того, чтобы картина окончательно сложилась, не хватало еще одного компонента: подпактного колдовства, намеренного или случайного. Потому как для того, чтобы настолько довести духа простыми, немагическими действиями — нужно было, пожалуй, всю ближайшую к деревне гору полностью лысой оставить, без единого деревца. Да и то все могло куда менее страшным образом повернуться.