Йольские забавы
Шрифт:
Юлика вошла буквально через минуту, торопливо вытирая руки о передник.
— Капитан Шандор Фаркаш, — представился Шандор, привстав со стула.
— Да вы сидите-сидите! — замахала на него руками Юлика и уселась напротив.
— А это господин Неманич, — представил Шандор Кайлена. На этот раз без «специалиста»: Юлика и так была сражена гостями в самое сердце. Кайлен коротко кивнул.
— Вы ж про Сорина спросить хотите?..
— Да, расскажите все, что сможете припомнить, — попросил Фаркаш. — Даже если вам покажется, что это неважно. Может, следы какие-то видели рядом? Предметы?
— Да какие следы, там все снегом замело! —
Кайлен усмехнулся: его неизменно забавляли старые ромейские названия и термины, тут и там возникавшие в румельском языке почти без изменений, разве что с другим выговором, причем чаще всего — именно в деревнях. Тут, к примеру, до сих пор называли новолуния «календами», а полнолуния — «идами». А зимнее Солнцестояние вот было Брумалией, хорошо, не Сатурналией… Хотя в городе праздник всегда называли Йолем, на фрезский манер. Удачное короткое словечко быстро прижилось у всех пестрых народов, населявших Семиград. Им даже в холмах иногда пользовались. Только румельские крестьяне по привычке хранили верность памяти давно ушедшей Империи.
— Как же вы его разглядели, среди темени-то? — тем временем уточнил Шандор.
— Да сама не знаю, как! — Юлика всплеснула руками. — Гляжу: из-под снега торчит что-то, я фонарем туда посветила, гляжу — рука… Ох, страху набралась! А ну как стрыгой из сугроба выскочит!
— Стрыгои по сугробам не прячутся, — утешил ее Кайлен.
— Да мне ж откуда знать! — Юлика вздохнула. — А следы там если и были какие — так все замело потом. Там и крови-то сперва видно не было под снегом. Я гляжу: не шевелится, вроде… Ну, думаю, авось, не стрыгой. Так надо ж откопать! Вдруг живой еще! Кто ж знал… Я снег разгребла маленько, а там черное все… ну, красное, но темень же! Все черное от крови, сплошь, как в Сорине и осталось-то ее хоть сколько-нибудь…
— Как именно он лежал? — спросил Фаркаш.
Юлика нахмурилась и принялась сосредоточенно показывать, поводя в воздухе руками.
— Ну, дорога, значит, вот тута… а он вот этак на обочине ногами к ней, наискось… шага три там от дороги было, наверное…
— И на дороге тоже никаких следов крови нигде не было? — поинтересовался Кайлен. — Только на обочине под снегом?
— Да, мож, и были… так темень! Я не видала точно. Вы у Николае спросите, мож, он видел, когда Сорина забирал… — тут она решительно набрала воздуха в грудь и выпалила: — Вы расследуйте, конечно, только все одно это приколич, оборотень!
«Так вот от кого эти слухи пошли!» — обрадовался открытию Кайлен. Шандор попытался сохранить невозмутимую физиономию, но вышло у него не очень, и он заметно скривился.
— А почему вы так решили? — дружелюбно поинтересовался Кайлен у Юлики.
— Ну а кто еще?! Чтоб этак живого человека подрать за просто так! Всем известно, что приколич, если уж где завелся, овец поест, а людей, ежели встретит — задерет из лютой звериной зависти к тому, что не выпала им его страшная доля…
— Жуткие твари, — сочувственным тоном сказал Кайлен, глянув на совсем уж выразительно перекосившуюся физиономию Шандора. — Но, говорят, они самоходок очень боятся… Если что, будем его моей самоходкой отпугивать.
— Думаете, поможет? — очень серьезно спросила Юлика.
— Точно поможет, — заверил Кайлен, с трудом удерживая серьезное выражение на лице. — Я проверял.
Когда
— Я вас, Неманич, когда-нибудь придушу, честное слово…
— Из лютой звериной зависти? — тихо спросил Кайлен и весело фыркнул в кулак.
У места смерти Сорина они были часам к трем. Кайлен попросил остановить телегу, до него не доезжая, чтобы по уже натоптанному и наезженному еще сильнее не ездить и не топтать — может, какие-то следы все же сохранились. Снег их, в конце концов, держал порой лучше грязи, особенно свежий, который сильно укатать еще не успели. В этот раз поехали без Ионела: бабка его не отпустила, сказав, что ей тоже помощь нужна, а они как-нибудь сами вдвоем управятся. Николае же, по счастью, оказался не слишком любопытным и с Кайленом и Фаркашем смотреть на «городское расследование» не потащился, оставшись у телеги. И можно было обсуждать все напрямую без посторонних ушей.
Погода по-прежнему стояла ясная и морозная, задавая Кайлену воодушевляющий настрой. Нет ничего лучше для жителя холмов, чем по-настоящему летняя погода летом, весенняя весной, осенняя осенью и зимняя зимой. Любое из состояний природы в своей кульминации истекало и искрилось совершенно дармовой энергией, которую можно было черпать прямо из воздуха. И перед Солнцестоянием, на пике зимы, это ощущалось особенно сильно. Даже летний двор находил в темной половине года свою прелесть, а Кайлен, которому повезло соединить в себе обе линии магии эс ши, мог равно пользоваться преимуществами как зимы, так и лета. Хоть и в меньшей степени, чем чистокровные жители холмов.
А после обеда у Андры расположение духа у Кайлена было и вовсе уж замечательное. Во-первых, кормили, хоть и по-деревенски просто, но вкусно: ведьмы всегда умеют готовить, а хорошие ведьмы умеют прекрасно. Во-вторых, Кайлен сперва имел удовольствие наблюдать, как Мария хлопочет вокруг стола, ловко и проворно, а потом в конце концов перехватил ее за руку и усадил рядом с собой на лавку, потребовав:
— Сядь и поешь сама, у всех руки есть, они сами себе все положат… А если тебя вдруг паче чаяния беспокоит, что лично моей господской заднице придется надорваться, самостоятельно себя обслуживая, то сиди тут, рядом, мне так приятнее.
Мария хихикнула и принялась накладывать ему еды в тарелку. А он, воспользовавшись ситуацией — непристойно хватать ее под столом за коленки, от чего Мария хихикала еще задорнее и возмущенно пихала его локтем в бок. Все это — и застолье, и его заигрывания — разумеется, тоже было продолжением зимнего праздника плодородия. И придавало сил не меньше, чем вчерашние безумные развлечения в холмах. Так что к делу Кайлен приступил с большим энтузиазмом.
— Здесь, — объявил он, когда они, стараясь держаться обочины, дошли до того места, где снег был разрыт у дороги и изрядно утоптан вокруг. Сугроб и правда был изрядно залит потемневшей уже кровью, а вот на дороге следов не было. Кайлен даже лупу достал и осмотрел все вокруг тщательно. — Мы знаем, что он не тут умер. Его уже после смерти волокли, мы это знаем, причем волокли изрядно, аж ногу вывернули и руку в третий раз сломали… учитывая, сколько с него крови натекло, должны остаться следы. Если на дороге их нет — значит, волокли не по дороге.