Йольские забавы
Шрифт:
— Пойдем-ка сходим на вырубку глянем, — и направился к выходу.
Они молча отошли от дома на некоторое расстояние, хрустя снегом, и только тогда Кайлен сообщил:
— Кто-то из них что-то скрывает. Но я понятия не имею, кто и что именно. И выяснять это разговорами с ними — слишком долго и муторно…
— Собираетесь выяснить это разговорами с деревенскими, которые сюда таскаются, пока среди них еще живые есть? — догадался Фаркаш.
— Верно понимаешь, — кивнул Кайлен, закуривая на ходу. — Ты выяснил, сколько их осталось?
— Само собой,
— Это намного меньше, чем двенадцать. На что я и рассчитывал. Стой! — Кайлен остановился и поднял руку с зажженной сигариллой, а Шандор усмехнулся:
— Я все ждал, когда вы заметите. Они уже с полминуты как смолкли.
Птиц было не слышно, ни единой, даже синиц, без писка которых лес не обходится ни в одно из времен года. Вырубка виднелась впереди, маячила белыми залитыми солнцем просветами между деревьев.
— Ты ночью доходил досюда? — тихо спросил Кайлен.
— Нет, один не полез, — Шандор мотнул головой. — Так что понятия не имею, ходят ли тут звери и летают ли птицы по ночам. Можем, конечно, следы поискать… но, сдается мне, найдем только человеческие, раз так дело повернулось.
— Мне тоже, но по сторонам посмотри все равно, чтобы убедиться. Идем, — Кайлен зашагал вперед, к вырубке. Шандор вскоре нагнал его, уже на четырех ногах. — Значит, никто из лесорубов за нами не идет, — сделал вывод Кайлен.
— Если и собирались, то побоялись, что мы их в зимнем лесу заметим, — ответил Шандор.
Картина была, конечно, не для глаз лесорубов: глухо рычащий здоровенный волк, башка которого Кайлену была почти по плечо и которого он совершенно не боялся. После этого с факелами и барабанами, пожалуй, могли начать охотиться на них обоих.
— Да, прятаться тут не очень… И мы с тобой тоже как на ладони, и количество листьев на деревьях тут ни при чем.
— Само собой, нас почуяли еще когда мы в лес из деревни въехали. И что мы тут увидим, зависит от того, что нам захотят показать…
— Не совсем, — коротко ответил Кайлен. Он тоже кое-что чуял и, еще не выйдя на вырубку, знал почти наверняка, что именно там найдет. И все же, увидев, не сдержался и тихо изумленно выругался под нос: — Пичка ти материна…
— Что там, Неманич?.. — не понял Шандор, который таких вещей не чуял. И, пытаясь разглядеть, в чем дело, аж на задние лапы встал, немедля сделавшись намного выше Кайлена.
— Вон тот большой пень справа видишь?
— Вижу, свежий довольно.
— Так вот, он некротически активен. И сильно.
— Но дерево же не должно… — проговорил Шандор, точнее, изумленно тявкнул.
— Обычное — не должно, али то је вилинско дрво… — Кайлен затушил окурок о снег и решительно зашагал к пню. — Дерево, в котором жил лесной дух. А эти дурни его спилили, не разбираясь. С Пактом вечно одна история: влезут куда-нибудь, знајући са курац од овце…
— Да перестаньте вы по-липовски говорить, Неманич! Я не понимаю!
— Это я от волнения, — пробурчал Кайлен, склонившись над пнем и проведя по спилу пальцами. — В большинстве случаев, если такое дерево свалить,
— Я понял. Я не понял только, про что вы так сильно волнуетесь.
— Шандор, если уж ты не чуешь, то подойди сюда поближе и хотя бы годовые кольца посчитай… Хотя бы примерно. — Фаркаш поставил лапы на пень и сосредоточенно на него уставился, склонив морду. — Очень много колец. И очень много некротической энергии. Она, пожалуй, сильнее меня, может быть, даже намного…
— Пойдемте-ка отсюда, Неманич, — Шандор вздыбил шерсть на загривке и настороженно оглянулся по сторонам.
— Не будет она днем нападать, — отмахнулся Кайлен и принялся отковыривать от дерева перочинным ножом щепку, чтобы потом изучить внимательнее остаточную некротическую активность. — Иначе эта Белоснежка уже всю дюжину гномов давно прибила бы прям на вырубке за работой, и топоры им не помогли бы. Они вчера работали еще, только сегодня перед праздником отдыхают. На нас с тобой тем более не будет нападать: ты волк, а на меня и вовсе не положено…
— Думаете, ей сейчас до этого дело есть, учитывая, как ее разозлили?
— До этого всем всегда дело есть, Шандор, — взглянув на него с упреком, ответил Кайлен. — Кроме меня самого. — Он наконец отколупал щепку приличного размера, завернул в платок, как вчерашнюю кору, и сунул в карман. — Вот теперь пойдем обратно.
— Так почему она днем-то не нападает? — поинтересовался Шандор, когда они вернулись к краю вырубки.
— Потому же, почему в холмах сейчас летний двор не правит. И не будет до самого Белтана. Одно колдовство действует в полную силу в одно время, другое — в другое…
— Это не выглядит как ритуальные убийства.
— Потому что это ритуал не в том смысле, в котором его могли бы совершить ты, я или какой-нибудь человеческий колдун. Иначе даже ты заметил бы следы незакрытого ритуала еще на Сорине, а уж я — тем более. Ты утопленника, который свирцам попался, когда-нибудь видел?
— Кому?..
— Русалкам, господи…
— Ну, видал разок.
— А следы ритуала на нем видел? Нет их там. А ритуал — есть.
— Опять штучки-дрючки, притом особо затейливые, — ворчливо прорычал Шандор.
— Они тебе затейливые оттого, что, как ты сам справедливо заметил, Надзор до деревень редко добраться успевает. Сидите все время в городе, где кроме домашних корриганов и моей экономки духов, считай, и нет почти.
— Я в лес на охоту хожу, — немедля возмутился Шандор.
— Так не на работу же! — возразил Кайлен. — Оборотень в лесу может вообще про духов не думать, тебе с ними делить нечего, им с тобой — тоже. Все равно что булочник в лавке: если хлеба купить надо, зайдешь, денег дашь, товар возьмешь и дальше пойдешь. И даже в этом случае тебя не очень волнует ни сколько у него детей, ни стреляет ли ему вечерами в спину после трудного дня, ни даже как именно он печет хлеб, лишь бы вкусный был. А если ты у него ничего покупать не собираешься, так и вовсе…