Your Mistake
Шрифт:
Бежать! Эта мысль захватила меня целиком, я вцепился в нее как в приказ об отмене казни. Плохо представляя, как смогу незамеченным пробраться к дальнему кряжу, за которым ждал патруль Скотланд-Ярда, я надумал спасаться бегством через окно в столовой. Но сначала решился осмотреть оружейную. Я пришел в Стоун-хаус разведчиком, но что я смогу дать инспектору, кроме собственных ощущений? Где улики? Доказательства? Хоть какие-то факты, способные пролить свет на истинную сущность Мак-Феникса?! Я не мог просто так уйти!
Держась за набухающую шишку, я вспомнил о пистолете, беспечно оставленном в сумке наверху, но времени не было, и я утешился тем, что в зале будет достаточно оружия для самообороны.
По стенам, почти ползком, я пробрался в спортзал и, поминутно озираясь, принялся осматривать коллекцию сэра Курта. В иное время я поразился бы присутствию раритетов, но теперь лишь нетерпеливо дергал щекой и шел дальше, пока не наткнулся на пустой щиток в собрании длинных ножей.
У меня не возникло ни тени сомнения, какой жемчужины не хватало в коллекции; я потянулся к карману за телефоном и выругался, вспомнив, что забыл его на тумбочке в спальне.
– Что происходит, Патерсон? – Я резко обернулся и отпрыгнул к стене: в дверном проеме стоял лорд Мак-Феникс и по-волчьи настороженно раздувал ноздри. Его пиджак был запылен, покрыт какой-то грязью, словно лорд выбрался по плющу через окно мансарды и продирался через сад.
Я истерично расхохотался в ответ, схватив со стены топор, и, размахивая им, пошел на Мак-Феникса. В помещение ворвался Питерс; хищно двинув плечами, он снова метнулся ко мне и споткнулся об окрик хозяина:
– Оставь! Пускай!
Лорд быстро отступил в сторону столовой. Путь к бегству был отрезан, к тому же я понимал, что и топор не поможет против маньяка; у него не было ножа, но я видел, как бьется жилка на его шее, как напрягаются и опадают мышцы под рубашкой; смертельная опасность сквозила в каждом жесте, скупом, выверенном; он напоминал гюрзу перед броском.
Я увидел лишь один безопасный путь: наверх, к собственной спальне. Взбежав по ступеням, я запер дверь и первым делом нашел пистолет. Холодная сталь остудила нервы, и совсем неоригинально я почувствовал себя лучше и сильнее, взяв в руки машинку для убийства. С кратким вздохом я сел на пол, сжимая в пальцах рукоять, и невесело рассмеялся. Без особой надежды включив мобильник, я убедился, что нахожусь вне зоны действия сети и связаться со Слайтом мне не дано.
Через два часа послышались тихие шаги и голос Мак-Феникса спросил, не хочу ли я выпить чаю и поговорить. Я послал его ко всем чертям. Больше меня не беспокоили.
Какого черта здесь творится? – думал я. – Лакей потакает больному хозяину? Запирает его в чулане на время припадка? За каким лешим меня понесло в этот кабинет?!
День тянулся бесконечно долго. Есть я почти не хотел и отдавал себе отчет в том, что долго в таком взвинченном состоянии не протяну. А я должен был продержаться. Если завтра к обеду я не отзвоню Слайту, инспектор забьет тревогу и найдет способ вытащить меня. У меня был шанс выжить. По этому поводу стоило применить все познания, чтобы не угодить в сумасшедший дом. Я понимал, что нахожусь во власти приступа, моя болезнь серьезно осложнила восприятие реальности. То, что вместо подтверждения нормальности лорда я сам едва не сошел с ума, повеселило меня настолько, что я перестал дрожать и, наконец, поставил на предохранитель «Беретту». За окном опять воцарилась белесая муть, идущая с моря. Плотный туман подбирался все ближе к дому, тот самый, чертов запах Дорсета. А я не мог позволить себе снотворное.
Ближе к ночи во мне проснулся зверский аппетит, и это послужило добрым знаком: организм восстанавливал силы и требовал топлива, но о том, чтобы выйти и подкрепиться, не могло быть и речи. Я напился воды из-под крана и снова устроился в облюбованном мной углу. Вскоре я понял, что к прочим бедам начинаю засыпать.
Около трех мне показалось, будто кто-то пытается войти внутрь, мне почудился голос Мак-Феникса и шелест подчинившегося ему замка. Я сел на кровати, долго вслушивался и всматривался в темноту, не смея зажечь свет, но кругом было тихо, как бывает только ночью за городом: скрипели на ветру деревья и мерно рокотал океан, разбиваясь о скалы. Найдя в себе силы встать, я проверил дверь, целя в нее снятым с предохранителя оружием, однако она была заперта и ключ торчал в замке. Я вздохнул с облегчением и, обернувшись, увидел в окне темную фигуру, скребущую ножом по неприкрытому ставню, от нее шел тошнотворный табачный запах; в ужасе заорав, я выстрелил, целя в лоб; раздался звон стекла, и щупальца молочной слизи немедленно проникли в комнату. За дверью послышались шаги, кто-то забарабанил, раздался требовательный крик Мак-Феникса, пытавшегося выломать дубовую створку. Я снова поднял пистолет и выстрелил навскидку, на голос, а потом в туман. Дом огласился самой черной бранью и через миг дверь сдалась напору лорда…
Я выстрелил еще раз.
– Свет! – заорал сэр Курт.
Мгновенная вспышка ослепила меня; пистолет зажил отдельной жизнью, вырвавшись из намертво сведенных пальцев; наконец проморгавшись, я увидел Мак-Феникса, высунувшегося в окно почти по пояс. Лорд прикрыл ставни, плотно задернул шторы и повернулся ко мне, встрепанный, полуголый, в руках у него была моя «Беретта», по шее стекала струйка крови, а вокруг походным плащом клубился туман. Он подошел осторожным скользящим шагом, присел рядом со мной на корточки и протянул пистолет. Я схватился за него, как монах за распятие, сэр Курт удержал мою руку и приставил дрожащее дуло к своей груди:
– Так не промахнешься! – жестко сказал он, ловя на курке мой палец. – Если хочешь убить меня, выстрели и успокойся.
Я всхлипнул и вырвал кисть, борясь с искушением немедленно нажать на курок.
И в тот же миг раскаялся в минутной слабости: Мак-Феникс выдрал пистолет и швырнул его куда-то в сторону двери.
– Что тут случилось, Джеймс? – спросил лорд. – Что за перестрелка в ночи? Сон приснился?
Я отчаянно замотал головой и сделал попытку отползти к стене. Я не знал, чего я больше боюсь, быть с ним или остаться наедине с туманом.
– Тихо, – приказал сэр Курт. – Успокойся, слышишь? Все в порядке, иди ко мне.
Он схватил меня за руку и рывком притянул к себе, в кольце его рук было жарко, как в пекле, я не знал, где он прячет свой нож, но видел, что и без ножа проживу недолго, если ему приспичит свернуть мне шею. Я забился, пытаясь вырваться, лорд не позволил.
– Успокойся! – снова приказал он, облизывая губы. – По-хорошему прошу!
Я продолжал бороться, я хотел жить. Я дернулся, и мы оба свалились на пол, лорд подмял меня, прижимая руки к полу, и усмехнулся:
– Придется по-плохому. Боишься меня, Джеймс Патерсон? Что ж, я дам тебе повод.
Его била дрожь, взглянув в его лицо, я с ужасом понял, что лорда трясет от желания и что объектом его страсти, его вожделения являюсь именно я. Я закричал, я рванулся из последних сил, Мак-Феникс удержал, наваливаясь всем весом, тонкая ткань рубашки треснула, обнажая кожу, и к ней мгновенно приникли жадные губы, оставляя багряную отметину засоса. Лорд был сильнее, но отчаяние помогло мне собраться; вырвав руку, я ударил в челюсть и, на мгновение освободившись, кинулся к двери, к пистолету; Мак-Феникс прыгнул на меня и отшвырнул назад, к кровати, он был поистине ужасен, сам дьявол, раздираемый гневом и похотливым нетерпением.