Юг в огне
Шрифт:
– Ох, вы скромник!
– кокетливо погрозила она пальцем.
– Знаем мы вас таких, тихих...
– Потом, вдруг спохватившись, о чем-то вспомнив, она снова подозрительно посмотрела на Виктора.
– Впрочем, Розалион-Сашальский мне все говорил о каком-то херувимоподобном прапорщике Викентьеве... Не знаете ли вы такого?..
Виктор слегка смутился, но сейчас же оправился.
– Как же, знаю, - сказал он весело.
– Это мой друг.
– Да?..
– Я могу его с вами познакомить, если вы разрешите...
– Не возражаю, - снова усмехнулась она, продолжая пристально
– Странный этот ваш друг. Как-то Розалион-Сашальский привел его в ресторан, чтобы познакомить со мной, а этот мальчик сбежал оттуда...
– И она громко рассмеялась.
– Ой очень застенчив, - сказал Виктор.
– Вероятно, - продолжая смеяться, заметила Вера.
– Так вы меня познакомьте с ним, я очень люблю застенчивых...
– Обязательно, Вера Сергеевна.
– Я вам буду благодарна, - насмешливо проговорила она.
Она подъехала вплотную к Виктору и, нагнувшись к нему, смотря холодными глазами, тихо сказала:
– Все ты врешь, мальчишка... Врешь!.. Викентьев - это ты. Понимаешь, ты!.. Стоит мне сейчас только крикнуть: "Большевистский шпион в форме офицера!" - и все... Тебя схватят. Схватят и посадят в тюрьму, а потом расстреляют... Даже может произойти значительно проще: тебя сейчас же здесь может растерзать вот эта толпа, если ей сказать, кто ты... А кто ты - это понятно. Ты - большевистский агент. Ну что ты, мальчик, бледнеешь?
– злорадно рассмеялась она.
– Тебе не нравится, что я тебе говорю... Ты убедишься, что я женщина мстительная... Я тебе припомню городской сад в Ростове, - озлобленно проговорила она.
– Помнишь?.. Не забыл?..
Виктор подавленно молчал. Он понимал, что находился в ее руках, и она с ним могла сделать все, что ей хотелось. На его лбу выступил холодный пот.
– Ну что, прапорщик Викентьев, ты мне на это скажись?
– Ничего, - буркнул он.
Она помолчала, о чем-то сосредоточенно думая.
– Верочка, скоро ты?
– нетерпеливо окликнула ее спутница, разговаривавшая с иностранцем.
– Подожди, Люсенька, - досадливо отмахнулась Вера.
– Сейчас... Вот что, Виктор, - снова нагнулась она к нему.
– Если так разобраться, то плевать мне на все это... Я не политик, какое мне дело до того, что ты большевистский шпион... Я - женщина, причем, как видишь, красивая... У моих ног графы, князья, богатые купцы, иностранцы. Вот этот, смотри, дурак-иностранец, - покосилась она на Брэйнарда, беседовавшего с Люсей и бросавшего в их сторону хмурые взгляды, - он без ума от меня... Что захочу, то и сделает... Но плевать мне на него... Я могу обо всем забыть, если ты придешь ко мне сегодня... вечером... Я буду одна. Запомни: Баклановская, двадцать, квартира три... Придешь, говори?..
– Приду, - хмуро буркнул Виктор.
– Буду ждать. Не придешь - пеняй на себя, - прошептала она и заговорила громко.
– Так давайте, Виктор, я вам к груди приколю астру... А вы пожертвуете в фонд воина сколько можете... Люсенька, дай кружку, прапорщик нам пожертвует...
Виктор опустил в кружку красивой брюнетки три рубля. Брюнетка одарила его благодарной улыбкой.
– Пока, Виктор!
– помахала лайковой перчаткой улыбающаяся Вера.
Юноша
Виктор с облегчением вздохнул, обрадованный тем, что так дешево отделался от Веры. Могло быть хуже. Он решил пойти сейчас к сестре Катерине и там окончательно обдумать, что предпринимать.
– Здравствуйте, господин прапорщик!
– прозвучал около него чей-то приветливый баритон.
Виктор с испугом оглянулся. Перед ним стоял, как и всегда, франтоватый, в начищенных до блеска сапогах, в новом защитном обмундировании унтер-офицер Трубачев.
– Здравствуйте, - пожал его руку Виктор.
– Гуляете?
– Да вышел вот пройтись, - улыбнулся Трубачев.
– А красивые дамочки с вами беседовали, - смеясь, сказал он.
– Особенно та, белокурая... Она в вас так стреляла своими голубыми глазами, господин прапорщик, что я прямо-таки позавидовал вам... Вы, господин прапорщик, - подмигнул Трубачев, - того... не зевайте...
– Это - родственница, - краснея, нахмурился Виктор.
– Жена двоюродного брата...
– Ах, вот как!
– сконфузившись, воскликнул унтер-офицер.
– Тогда, ради бога, извините... Я не предполагал...
– Ничего, пожалуйста.
– Господин прапорщик, - настойчиво проговорил Трубачев.
– Мне с вами обязательно нужно поговорить... Я думаю, что это удобно будет сделать вот там, в кафе.
В кафе было немного народу. Они выбрали себе столик в углу, подальше от людей, и заказали пару кружек пива.
Трубачев пристально смотрел на Виктора.
– Э, да ладно!
– решительно махнул он рукой.
– Думаю, что я в вас не ошибаюсь и вы меня предавать не станете, если что, может, и не так скажу...
– Будьте во мне уверены!
– горячо произнес Виктор.
– Говорите со мной откровенно обо всем, ничего не опасаясь... Все, что я от вас ни услышал бы, умрет со мной.
– Верю, - просто сказал Трубачев.
– Буду с вами откровенным... Как вам известно, я служу у Белого дьявола Грекова в канцелярии... Приходится мне дело иметь и с секретными бумагами, покуда еще доверяют... Иной раз всякие тайны приходится узнавать... Вчерашний день в мои руки попала одна бумажонка, и она заставила меня призадуматься...
– Что же это за бумажонка?
– скрывая интерес, безразличным тоном, спросил Виктор, между тем думая, что, может быть, содержание ее будет полезно подпольному комитету.
– Бумажонка эта, сдается мне, касается вас, - сказал Трубачев.
– Если ошибаюсь, прошу извинения...
– Вот как!
– насторожился юноша.
– О чем же там?
– Документ этот я с собой не взял, разумеется, но помню его содержание, - прошептал Трубачев, наклоняясь ближе к Виктору.
– В бумаге этой говорится, что в Ростове благодаря доносу какого-то раскаявшегося подпольщика арестована большая группа большевиков... Многие из них по заданию большевистского подпольного комитета работали в воинских частях белых по разложению рядового состава...