Юг в огне
Шрифт:
XXVI
Командующий X армией Климент Ефремович Ворошилов, упершись коленом в стул, сосредоточенно рассматривал на карте расположение частей армии, обозначенных начальником штаба красным карандашом.
Начальник штаба Черемисов стоял рядом с Ворошиловым.
– Вот здесь тридцать восьмая стрелковая дивизия, - объяснял он сипловатым от простуды голосом.
– А здесь тридцать седьмая. Четвертая кавдивизия вот в этом месте форсировала Маныч...
– Подтверждается ли, что Буденным забрана Торговая?
– поднял глаза Ворошилов на начальника штаба.
–
– А может быть, наоборот, кавалеристам подвезло, что им попался такой талантливый командир, как Буденный, а?..
– улыбнулся Ворошилов.
– Возможно, что и так, товарищ командующий, - согласился Черемисов. Видимо, им взаимно повезло. Они дополняют друг друга.
В соседней комнате то и дело дребезжали полевые телефоны. Адъютанты и ординарцы брали трубки, с кем-то переговаривались, но командующего не беспокоили. Видимо, все эти телефонные вызовы его не касались.
– Итак, товарищ начштаба, - весело взглянул на Черемисова Ворошилов, - судя по всему, дела у нас идут великолепно.
– Надо полагать, так, товарищ командующий, - утвердительно кивнул Черемисов и снова повел карандашом по карте.
– Посмотрите, Климент Ефремович, под какую угрозу мы поставили Ростов... Мы сейчас наступаем широким фронтом протяжением до триста пятидесяти верст и вклинились в глубину расположения противника тоже верст на триста пятьдесят... Четвертая кавдивизия уже подходит к Батайску... Мне думается, товарищ командующий, надо ей дать задачу отрезать белым путь отхода через Дон из Ростова... Убежден, что спустя неделю мы будем в Ростове...
Смотря на карту, Ворошилов задумчиво покачал головой.
– Завидую вашему оптимизму, товарищ начштаба. Но я на положение вещей хочу смотреть более реально. Слов нет, военная удача пока что сопутствует нам... Эту удачу надо закреплять, а вот закреплять-то и нечем. При такой огромной растянутости фронта у нас совершенно нет резервов. И вполне может получиться так, что дело обернется неудачно. Белые на этом участке фронта сосредоточили огромные силы. Так что правильно... Я в этом уверен. Разве легко им будет расстаться с Ростовым?.. Все это вызывает у меня большие опасения. Боюсь, откровенно говоря, боюсь этого. Причем, товарищ начштаба, надо обязательно наши действия координировать с действиями восьмой и девятой армий... А также беспрестанно держать связь с одиннадцатой северо-кавказской армией...
И, действительно, начиная с самого Царицына, наступление X армии было весьма успешным. Ее дивизии под командованием Ворошилова все время, безостановочно, гнали белые полки, не давая им остановиться для отдыха. На подходе к Батайску дивизии отбросили части белых за реку Маныч.
Красным доставались богатые трофеи. Красноармейцы, проходя хутора и станицы с веселыми песнями и лихими присвистами, щеголяли
Рядовые белые казаки сдавались толпами. Сдавшись в плен, первое время они держались робко, неуверенно, боясь расправы. Офицеры ведь им наговорили столько ужасов про жестокость красноармейцев, но, видя, что расправ никто не учиняет, а, наоборот, красноармейцы обращаются с ними приветливо, дружелюбно, угощают их папиросами и чаем, смелели, ободрялись.
Многим пленным казакам нравилась боевая жизнь красноармейцев, и они просили зачислить их в кавалерийские полки Буденного, о доблестных действиях которых слышали немало. И всех таких пожелавших служить в рядах Красной Армии зачисляли безотказно.
...В комнату, в которой занимались Ворошилов с начальником штаба, бренча шпорами, вошел курносый веснушчатый парень с серыми плутоватыми глазами. На нем были красные гусарские штаны с желтыми кантами. Малиновая фуражка со звездочкой так сдвинута набекрень, что казалось просто удивительным, как только она держится на его голове. Из-под фуражки, как язык пламени, вырывался большой кудлатый рыжий чуб. И весь-то облик парня был какой-то огненный.
– Можно, товарищ командующий?
– спросил он, останавливаясь у двери.
– Что тебе, Никодим?
– не отрываясь от карты, спросил Ворошилов.
Парень шагнул. Гусарская сабля в металлических ножнах со звоном покатилась на колесике по полу. Парень, как ребенок на игрушку, с удовольствием глянул на нее и поддержал, чтобы не гремела.
– Товарищ командующий, - вытянулся парень перед Ворошиловым, дозвольте доложить: начдив Буденный просит разрешения войти к вам.
– Не начдива а комкор, - поправил Ворошилов.
– Виноват, товарищ командующий, - звякнув шпорами, козырнул парень. Комкор Буденный.
Ворошилов отвел глаза от карты, глянул на парня, улыбнулся:
– А ты знаешь, - виноватых бьют.
– Точно так, товарищ командующий, - широко улыбнулся и парень. Знаю.
– Проси Буденного.
– Слушаюсь!
Вошел Буденный, одетый в защитную гимнастерку и темно-синие солдатские суконные брюки. На голове все та же желтая драгунская фуражка. На левом боку, на ремне, через плечо перекинута черкесская шашка в серебряной с позолотой оправе, вычеканенная затейливыми узорами, отделанная чернью. На другом боку в кожаной кобуре болтался наган.
– Здравия желаю, товарищ командующий!
– Здравствуйте, товарищ Буденный!
– протянул ему руку Ворошилов. Садитесь.
Буденный поздоровался с начальником штаба и присел на стул.
– Вы уже сформировали корпус?
– спросил у него Ворошилов.
– Приняли его?
– Формально принял, товарищ командующий, - ответил Буденный.
– Но фактически каждая дивизия действует пока еще самостоятельно.
– Почему же так?
– недовольным голосом спросил Ворошилов.
– Я ведь давно уже отдал приказ об объединении четвертой и шестой кавдивизий в первый конный корпус?.. В чем дело?