Юг в огне
Шрифт:
Константин, хотя и охмелел, но болтовня пьяного англичанина его заинтересовала. Он ближе подсел к нему.
– Ллойд Джордж, - продолжал английский моряк, - идет по линии наименьшего сопротивления. Это особенно ярко сказалось в его русской политике... Одной рукой он помогает России бороться с большевиками, а другую протягивает, чтобы снова все это отнять... Вот военный министр Черчилль - это другое дело... Английская поддержка России, борющейся с большевиками, всегда тесно связана с именем Черчилля. Черчилль всегда прям и честен...
– Вы правду
– Но и тут дело с заковыркой, - хитро усмехнулся англичанин и пыхнул дымом из трубки.
– Черчилль много делает для белой армии. Все мы это знаем. Но, как бы ни было значительно влияние военного министра в этом вопросе, за свой страх и риск он не стал бы транспортировать Деникину, Богаевскому или Колчаку столько снаряжения и обмундирования... Дело в том, что Ллойд Джорджу выгодно на эту роль выдвинуть Черчилля, а самому оставаться в тени, чтобы в нужную минуту почетно "отступить"...
– А тут ведь дело еще и в том, - заговорил по-английски француз, нам, иностранцам, трудно разобраться в русской проблеме... Национальные русские элементы кричат о вандализме большевиков. Большевики вопят о том, что белые хотят реставрировать царский режим. Окраинные дипломаты жалуются на подавление их национальных стремлений. Могут ли европейцы в этой неразберихе отличить здоровые требования от политического шарлатанства?..
Англичанин хотел что-то ответить, но в это время дю Леррэ шумно о чем-то заспорил с длинным красивым черноусым французским офицером. Все, смеясь, окружили их, прислушиваясь к их спору.
– Давайте дегжать паги?
– кричал дю Леррэ.
– Давайте, - кипятился французский моряк.
– Я докажу смелость французского матроса... Едемте, господа, ко мне на судно... Я покажу вам нечто такое, отчего вы придете в бешеный восторг.
– Едем!..
– раздались вокруг раззадоренные голоса.
– Едем!..
Веселой, шумной толпой, набрав с собой вина и водки, все направились к капитанскому катеру, раскачивающемуся на волнах у берега. Когда компания офицеров уселась в катер, он, зафыркав, рванулся и, прыгая по волнам, резво помчался к белотрубому французскому стационару "Леврис", стоявшему на якорях на рейде.
Константин, помахав фуражкой поехавшим офицерам, совсем охмелевший пошел в гостиницу спать...
* * *
Через пару дней, получив документы на проезд в Англию, Константин занял каюту на пароходе "Фредерика" и поплыл...
Пассажиров на корабле было мало: с десяток русских, бывших сановников да фабрикантов, уезжавших с семьями, деньгами и драгоценностями из смутной России за границу, три итальянца, возвращающихся на родину, два американских летчика и английский майор - тоже летчик, со своим секретарем.
В кают-компании тоскливо и скучно. Тема разговоров одна и та же гражданская война в России. К Константину подсел английский майор и стал рассказывать ему, как он воевал в Египте и, потерпев там на самолете аварию, переломил себе ноги.
– До сих пор еще чувствую боль в ногах, - пожаловался он.
Потом майор стал хвастаться
– У нас такие есть изобретения, что произведут полный переворот в воздухоплавании.
Болтовня англичанина надоедала Константину, он шел на палубу и, стоя у борта, тоскливо смотрел на волнующееся море, лениво покачивающее пароход. В солнечной ряби волн, кувыркаясь, играли стада дельфинов... Они то выскакивали из воды, то ныряли, и в прозрачной воде были видны их темные, подвижные тела.
На душе у Константина было сумрачно. Раздумывая о своей поездке, он только теперь стал понимать, что его попросту выпроводили из Новочеркасска, чтоб не мешал...
"Ах, какой я дурак!
– думал он с горечью.
– Попался на удочку, как какой-нибудь олух".
Константин испытывал страшные муки ревности. В такие минуты он смертельно ненавидел Веру, готов был ее убить, будь она сейчас около него. Но гнев скоро проходил, и на сердце появлялась нежность к жене.
Улыбаясь, Константин мечтал уже о том дне, когда вернется домой из Англии. Какие это будут счастливые минуты!.. Он непременно добьется генеральского чина. Займет подобающее положение в обществе. У него красивая жена... Ему будут завидовать...
IV
Осенью 1919 года для Советской страны создалось угрожающее положение. Хорошо подготовленные и снаряженные белые армии под командованием Деникина перешли в наступление еще в июне. Вскоре ими был захвачен Харьков, затем на другом фланге фронта - Царицын. В июле белые вышли на линию Царицын Балашов - Поворино - Новохоперск - Белгород - Богодухов - Александровск.
Окрыленный такими успехами и почувствовав себя довольно прочно, Деникин издал "вооруженным силам Юга" приказ: "Поход на Москву!"
В этом приказе писалось:
"...Имея конечной целью захват сердца России - Москвы, приказываю:
1. Генералу Врангелю выйти на фронт Саратов - Ртищево - Балашов... Продолжать наступление на Пензу, Рузаевку, Арзамас и далее - Нижний Новгород - Владимир - Москва.
Теперь же направить отряды для связи с Уральской армией для очищения нижнего плеса Волги.
2. Генералу Сидорину правым крылом... продолжать выполнение прежней задачи по выходу на фронт Камышин - Балашов. Остальным частям развивать удар на Москву в направлениях: а) Воронеж - Козлов - Рязань и б) Новый Оскол - Елец - Кашира.
3. Генаралу Май-Маевскому наступать на Москву в направлениях Курск Орел - Тула. Для обеспечения с запада выдвинуться на линии Днепра и Десны, заняв Киев и прочие переправы на участке Екатеринослав - Брянск.
4. Генералу Добровольскому выйти на Днепр от Александровска до устья, имея в виду в дальнейшем занятие Херсона и Николаева"...
Деникин не сомневался в осуществлении своего плана.
Скопив огромные силы на Южном фронте, белые повели активное наступление на север, держа направление на. Елец - Орел - Брянск. Конечной задачей было овладение к новому году Москвой. Вскоре белые заняли многие города Украины.