Юг в огне
Шрифт:
Но вместо Лемешко в дверях показался улыбающийся Дундич в золотых подполковничьих погонах.
– Можно, товарищ комкор?
– приложил он руку к маленькой черной каракулевой шапке.
– Олеко!
– воскликнул Буденный.
– Прибыл? Вот молодец!.. Ну, рассказывайте скорее, ждем вас, брат... Думали - не дождемся.
– Рассказывать сначала буду не я, - сказал Дундич.
– А кто же?
– удивился Буденный.
– А вот он, - обернулся Дундич к двери.
– Казаков, давай!
"Казачок", еще не успевший снять с себя урядницких погон, втолкнул в комнату
– Кто это?
– спросил Буденный.
– Командир заставы белых подъесаул Смирнов, товарищ командир корпуса, - улыбаясь, ответил Дундич.
– Мой приятель... А там на улице и вся его застава стоит...
– Гм...
– усмехнулся Буденный.
– Сколько же их там?
– Сколько, подъесаул?
– спросил у белогвардейца Дундич.
– Пятнадцать человек, - хмуро буркнул тот, не поднимая головы.
– Ого!
– удивился Буденный.
– Что они, сами, что ли, перешли?
– О, не совсем!
– покачал головой Дундич. И рассказал, как он со своими разведчиками обманул белую заставу, как по адресу, данному подъесаулом Смирновым, они съездили к его знакомой барышне в Воронеж за коньяком.
– И вот, когда мы вернулись, - весело рассказывал Дундич, - то подъесаул Смирнов нас с нетерпением поджидал. Ясное дело, человек продрог в заставе, хотелось себя разогреть коньячком. Ну, выпили. Подъесаул немножко захмелел, мы его посадили на лошадь, показали ему дуло маузера и заставили подать команду своей заставе, чтобы она выступила вперед... Ну, а вперед - это значит к нам, в плен... Вот и вся история!
– Молодцы!
– воскликнул весело Буденный.
Пленный белогвардейский офицер на допросе дал исчерпывающие сведения о силах Шкуро и Мамонтова, рассказал о расположении белых частей, о системе обороны. Допрос пленного дополнил Дундич, и таким образом Буденному стало все ясно. Он отдал приказ по корпусу о выступлении.
На рассвете двадцать четвертого октября под прикрытием пулеметного и артиллерийского огня конный корпус переправился через реку Воронеж и вместе с пехотными частями повел наступление на город Воронеж...
Боясь быть отрезанными, Шкуро и Мамонтов вынуждены были отступить за реку Дон.
Буденновцами в Воронеже были захвачены большие трофеи, в том числе три бронепоезда и личный поезд генерала Шкуро.
Взятие Воронежа еще не решало всей задачи. Корпус должен был наступать по направлению Касторная - Курск для того, чтобы отрезать противника, проникшего в глубь страны.
VII
Подпольщикам было ясно, что среди них оказались провокаторы.
Срочно было созвано заседание Ростово-Нахичеванского большевистского подпольного комитета. Разговор состоялся короткий: надо немедленно установить личность провокатора или провокаторов, если их окажется несколько, и ликвидировать. Эту довольно сложную задачу комитет поручил выполнить как наиболее энергичному члену комитета Ивану Гавриловичу Семакову. Ему давались широкие полномочия. В помощь себе он мог привлечь по своему выбору любое количество подпольщиков. Но Семаков, из-за боязни напугать провокаторов, решил действовать пока только вдвоем с Виктором.
Семаков
* * *
Виктор шел с Афанасьевым по Садовой улице, весело переговариваясь и смеясь. Афанасьев рассказывал о каком-то своем неудачном ухаживании за девушкой.
– Ты понимаешь, Виктор, - говорил он, - девушка просто прелесть. Беленькая, пухленькая...
Как и всегда, на улице было шумно. Виктор заметил идущего навстречу им белокурого, худощавого прапорщика с тонкими темными усиками. Не торопясь, медленно идя по тротуару, офицер помахивал стеком, часто останавливаясь и рассматривая пестрые витрины магазинов.
– Заметь, Вася, эту гадину, - схватив за руку Афанасьева, указал Виктор на прапорщика.
– Сволочуга!
– Кто это?
– с любопытством взглянул на офицера Афанасьев.
– Контрразведчик, - озлобленно сказал Виктор.
– Много он нашего брата переловил... Остерегайся его. Страшный человек. У него, как у собаки, развит нюх... Прямо-таки чует революционеров... Смотри!.. Смотри, зашептал Виктор, - как он подозрительно на нас смотрит. Пойдем, ну его к черту!..
Афанасьев самодовольно расхохотался:
– Ну, Витя, не ожидал от тебя!.. Ей-богу, не ожидал... До сего времени ты мне казался храбрым парнем, а ты - трус. Смотри, вот я ни одного дьявола не боюсь. Смотри!
Афанасьев вынул из портсигара папиросу и, бравируя, шагнул к прапорщику, который, остановившись, взяв стек под мышку, закуривал.
– Разрешите прикурить, господин прапорщик.
– Пожалуйста, - с готовностью протянул ему зажженную спичку офицер. Закуривайте, господин Афанасьев, - оглянувшись на стоявшего в отдалении Виктора, шепнул он.
Афанасьев отшатнулся от офицера и с изумлением взглянул на него.
– Вы меня знаете?
– также покосившись на Виктора, тихо спросил он.
– Не беспокойтесь, - усмехнулся прапорщик.
– Ваш товарищ нас не слышит... Я вас хорошо знаю, господин Афанасьев, - проговорил он и добавил, подчеркивая: - Я обязан все знать.
– Вот как!
– растерянно прошептал Афанасьев и, прикурив, громко сказал: - Спасибо, господин прапорщик!
– Не стоит, - козырнул офицер и пошел, помахивая стеком.
– Ты его разве знаешь?
– испытующе посмотрел на Афанасьева Виктор, когда тот подошел к нему.
– Ну откуда же я его могу знать, - пожал плечами тот.
– Мне показалось, будто ты с ним разговаривал...
– Нет, я его только поблагодарил.
– Афанасьев, явно расстерявшись, молчал.
– Ты говоришь, - продолжал он, - что прапорщик - гроза. Он вежливый, предупредительный, дал прикурить.
– Прикидывается вежливым, - с прежней озлобленностью сказал Виктор. Говорят, что он-то и виновник всех провалов нашей организации. Он арестовал Журычева, он выследил товарища Елену... Да, я думаю, что и Маринка моя попала в тюрьму по милости его... Ух, мерзавец!
– скрипнул зубами Виктор.
– Попадется он мне в руки.