Юг в огне

Петров-Бирюк Дмитрий Ильич

– Ура-а!
– кричали конники, размахивая шапками.
– Ура-а Буденному!

– Где начдив четвертой?
– спросил Буденный у красноармейцев.

– Я - начдив четвертой, - подскакал на сером горячем коне Городовиков к Буденному.

– Как с переправой? В чем задержка?

– Только что разыскали брод... Комиссар Ермаков подготовил первый полк к переправе.

– А ну покажи, где брод.

Городовиков молча поскакал вдоль берега. Буденный последовал за ним.

У выгнутой дугой реки, на мысу, Прохор рассматривал в бинокль противоположный

берег. Недалеко от него, в кустарниках, стояли конники первого полка, готовые по его знаку ринуться в реку, переправиться на правый берег и с налету выбить белых с их позиций.

– Здесь выбрали переправу?
– спросил Буденный, подъезжая к Прохору.

– Да, товарищ комкор, - ответил Прохор.
– Здесь самая удобная переправа. Почти через всю реку лошади идут по дну. Вот только на середине саженей двадцать придется плыть...

– Хорошо, - сказал Буденный.
– Дальше что вы думаете делать?

– Сейчас дам команду, поведу конников через Дон.

– Самому нет необходимости вести. Лучше, военком, проследи, как будут переправляться кавалеристы. А когда переправятся, тогда и сам переправляйся...

Буденный внимательно оглядел в бинокль правый берег, занятый белыми.

– Нет, друзья, - сказал он, отнимая бинокль от глаз, - так не годится. Если мы начнем сейчас здесь переправу, то у нас много будет жертв напрасных... Все внимание противника сейчас привлечено сюда... Ока Иванович, - сказал он Городовикову, - пошли один полк в село Кулешовку. Пусть он сделает вид, что намеревается там переправиться на правый берег. Этим маневром мы отвлечем внимание противника отсюда, введем его в заблуждение... Как только белые заметят, что мы собираемся у Кулешовки переправляться через Дон, они сейчас же отсюда оторвут часть войска и артиллерию и пошлют к Кулешовке. А нам только этого и надо... Как только белые ослабят здесь свои силы, так мы сейчас же и устроим переправу. Понятно?
– посмотрел Буденный на Городовикова.

– Конечно понятно!
– воскликнул Городовиков.
– О, и хитрый же ты, Семен Михайлович!

– Правильно, хитрый, - согласился Буденный.
– А без хитрости и воевать нельзя... Ну, действуйте... Желаю успеха!..

Как и предугадывал Буденный, тактическая маскировка переправы удалась. Белые поддались на обман и послали к Кулешовке значительные свои силы, ослабив тот участок, где в действительности красными была подготовлена переправа.

Получив приказ начинать переправу, Прохор подал команду. Тотчас же людской и лошадиный поток хлынул в реку. Весело завизжала гармоника. Мужские голоса подхватили:

Эх, яблочко, куда котишься,

Как в Дон попадешь, охолонишься...

– О мати божья! Царица небесная!
– по-дурному орал чей-то визгливый голос.
– Вода-то ледяная, как в бане!..

– Ого-го... Эге-ге-ге!..

Старые кавалеристы, особенно такие опытные наездники, как донцы да кубанцы, подтянув стремена, переправлялись стоя в седлах. Неопытные же молодые парни предпочитали плыть на лошадях, не слезая с седел. Другие в одежде плыли

рядом со своими лошадьми, держась за хвосты, поводья или гривы.

Заметив переправлявшихся красных конников, белые стали бить по ним из орудий ураганным огнем. То там, то здесь взвивались пенящиеся фонтаны воды, раскидывая вокруг мельчайшие брызги. Со свистом барабанил по воде шрапнельный дождь... Пехотинцы VIII армии, стуча от холода зубами, живо отталкивали от берега плоты с оружием и одеждой и торопливо тянули их к правому берегу...

Вниз по течению реки плыли людские и лошадиные трупы, тысячи крупной и мелкой оглушенной рыбы.

– Давай музыку! Давай музыку!
– стоя в седле, хрипло орал какой-то дюжий конник с огромным чубом.

– Гроб с музыкой!..
– подхватил второй, перекрещенный пулеметными лентами.

– Даешь музыку!
– крикнул еще кто-то.
– Вальсу!..

Поблескивая медью труб, на мохнатых белых лошадках стоял на берегу музыкантский взвод. Старый усатый капельмейстер взмахнул руками, словно намереваясь взлететь над рекой. Духовой оркестр грянул "Девятый вал".

– Ура-а!.. Ура-а!..
– разносились по реке торжествующие крики.

– Даешь, хлопцы, с музыкой прямо в рай небесный!
– хохотал усатый кавалерист.

На грузных вороных лошадях к реке подскакали артиллеристы и с разгона потащили пушки в воду. Вскидывая по сторонам Мириады брызг, галопом влетали в воду четверки вспененных коней, впряженные в пулеметные тачанки...

Закончив переправу первого полка, Прохор, подтянув короткие стремена, встал в седле и тронул жеребца. Но конь не пошел в воду.

– А ну-ка дай ему плетей, - сказал Прохор своему ординарцу.

Казак раза два ожег жеребца плетью. Жеребец взвился на дыбы и ошалело рванулся в реку, чуть не сбросив в воду Прохора. Но Прохор устоял в седле. Вокруг раздались одобрительные возгласы конников:

– Вот это военком так военком!

– Молодчага!

– Казак же! На коне и вырос.

Теперь через Дон стали переправляться другие полки. Духовой оркестр, не переставая, гремел.

– А ну повеселей что-нибудь!
– крикнул Буденный музыкантам. Повеселей!.. А то ребятам холодно переправляться.

Оркестр грянул "Барыню". Буденный удовлетворенно кивнул головой и, крутнув коня, поскакал на холм, с которого и стал наблюдать за переправой.

С реки нестройно запели простуженные голоса:

Барыня с перебором,

Ночевала под забором...

Переплывая реку, некоторые конники ухитрялись под забористый, знакомый мотив, стоя в седлах, выбрасывать замысловатые коленца, вызывая вокруг веселый смех товарищей.

Глядя на переправляющихся через Дон кавалеристов, Буденный задумчиво улыбнулся, тихо проронил:

– Ну как с ними не победить врага!

С правого берега доносились далекие раскаты "ура".

– Товарищ комкор, - сказал Дундич, - вы слышите?

– Слышу, Олеко, - кивнул Буденный.
– Наши сражаются с белыми. Наверно, разыгралась жестокая битва. Надо ехать туда...