Юг в огне
Шрифт:
Встав на перекинутые через седло стремена, Буденный подобрал полы бекеши и поплыл на Казбеке через реку. Вслед за ним последовали и все сопровождавшие его командиры и ординарцы...
А на правом берегу Дона, действительно, разыгралась ожесточенная, кровопролитная битва. Полки генералов Шкуро и Мамонтова укрепились здесь прочно...
Десять суток, днем и ночью, гремели бои. Земля стонала от орудийного гула. Взбешенные конные лавины, как штормовые волны, налетали друг на друга... Взблескивали клинки, звенела
От беспрестанных битв солдаты обеих враждующих сторон так устали, что едва держались на ногах...
И все это было пока еще только преддверием к страшным, кровопролитнейшим битвам.
XV
После напряженного боя, который вела десятого ноября 6-я кавдивизия Тимошенко, отбившая у белогвардейцев много трофеев, Буденный распорядился дать своему корпусу отдых...
Ударили крепкие морозы. Все Кругом покрылось гололедицей. Завыли метели, понесла поземка... Буденный приказал немедленно подковать лошадей и починить сбрую...
В то время, как солдаты отдыхали, комкор и его штаб готовились к решительному сражению у Касторной.
В касторненскую группу белых, которой командовал генерал Постовский, помимо корпусов Шкуро и Мамонтова, входили отборные офицерские батальоны, марковский и алексеевский полки с танками и бронепоездами, только что подошедшая с Дона свежая 12-я казачья кавалерийская дивизия и многие другие.
Пятнадцатого ноября корпус Буденного пошел в наступление.
Разыгравшаяся метель слепила глаза. Порывы ветра валили солдат с ног.
Штаб корпуса расположился в деревне Стаднице. Буденный сидел за столом в крестьянской хате, при свете маленькой керосиновой лампы просматривал сводки боевых действий, присланные начдивами. В углу у кровати телефонист возился с аппаратом.
В клубах пара вошел недавно прибывший в корпус ладный, в щегольской кавалерийской шинели наштакор Погребов, красивый, белокурый мужчина лет тридцати трех.
– Разрешите доложить, товарищ комкор, - сказал он, вытягиваясь перед Буденным.
– Докладывайте, - кивнул Буденный.
– На участке четвертой и шестой наших дивизий, - проговорил Погребов, - бои идут с переменным успехом.
– Чепуха!
– раздраженно оборвал его Буденный.
– Не может быть того, чтобы бои шли с переменным успехом. Они должны идти только с нашим успехом. Понимаете, наштакор, только с нашим! Впрочем, мы сейчас с Зотовым сами поедем и посмотрим, что там делается. Степан Андреевич, - обратился он к Зотову, читавшему какую-то книгу.
– Поедем, а?
– А как же, Семен Михайлович, - отозвался тот, закрывая книгу, конечно, поедем.
Одевшись, повесив через плечо шашки и пристегнув к поясам кобуры с револьверами, Буденный и Зотов вышли из хаты. У крыльца Фома Котов уже держал под уздцы заиндевелого, пофыркивающего Казбека. Буденный
Кавалькада вырвалась из деревни, проскакав несколько по завьюженному полю, взобралась на курган. Буденный пытливо оглянул открывшуюся перед его взором панораму разыгравшегося сражения. На заснеженном гребне смутно угадывалась окопавшаяся белогвардейская пехота. Позади нее, попыхивая дымками, курсировали бронепоезда.
Буденный сосредоточенно водил объектив бинокля по полю, по синим сугробам. Порывы ветра с бешеной свирепостью взвывали вокруг, поднимая и крутя столбы снежной пыли.
– Степан Андреевич, - обернулся Буденный к Зотову, - где же наши полки?.. Не вижу...
Зотов недоумевающе пожал плечами. Подъехавший Дундич крикнул:
– Товарищ комкор, начдив четвертой скачет!
– Вот он нам сейчас и скажет, - буркнул Зотов, взглянув на подъезжавшего Городовикова.
– В чем дело, начдив?
– тревожась, спросил Буденный Городовикова.
– Беда, Семен Михайлович, - выдохнул тяжело Городовиков.
– Никак нельзя взять Касторную. Оборона у белых крепкая, не подпускают, черти... Бронепоезда у них да танки... А пехота ихняя, как медведь, залегла в снегах, и с места ее не сдвинешь...
– Сколько у них пехоты?
– Примерно, полка четыре... До пяти тысяч, должно быть...
– Что за неопределенность такая!
– вспылил Буденный.
– "Примерно" да "должно быть"... Ты мне говори точно.
– Точно не скажу, - вздернул плечами Городовиков.
– Не знаю.
– Вот что, начдив Городовиков, - сурово произнес Буденный, белогвардейскую пехоту непременно выбить из окопов. Придвинь по складкам местности побольше эскадронов, а потом внезапно атакуй врага. Понял?
– Понял, товарищ комкор, - сказал Городовиков.
– Я думаю, может быть, перенести удар на Суковкино...
– Меньше рассуждай, начдив, - сердито прикрикнул на него Буденный. Езжай быстро, выполняй приказ!
– Есть выполнять приказ, - козырнул Городовиков и, сжав шенкелями жаркие бока коня, помчался в бушующую степь.
Буденный молча проследил за ним, пока тот не исчез в снежной мгле.
– Ну и погодка разыгралась, - покачал головой комкор и отвернул воротник бекеши. Он снова стал смотреть в бинокль.
– Ничего не видно. Метель крутит, несет... Степан Андреевич, - обратился Буденный к Зотову, а я зря, должно быть, накричал на Городовикова.