Юг в огне
Шрифт:
– Ладно, посмотрим, - пожал плечами Лагутин.
По дороге, мимо поезда, дымя пылью, мчались два всадника в кожаных тужурках.
– А ведь это, кажись, Щаденко?
– всматриваясь во всадников, сказал Востропятов.
– Товарищ Щаденко!..
– крикнул он.
– Заезжай к нам!
Всадники повернули к вагонам. Один из них действительно оказался Щаденко.
– О, старые знакомые!
– закричал он весело.
– Все донское правительство. Какими судьбами сюда попали, товарищи?
– соскочив с лошади, спросил он, здороваясь с каждым за
Лагутин рассказал ему о цели поездки экспедиции в северные округа.
– Это правильно, - одобрил Щаденко.
– В Усть-Медведицком округе и на Хопре много революционных казаков и иногородних. Там можно собрать несколько полков. А что вы здесь остановились?
– Да вот Подтелков вздумал тут разгружаться, - сказал Лагутин. Отсюда хочет идти в Усть-Медведицкий округ походным порядком. Мы же не советуем ему этого делать...
– Ведь рискованно же здесь идти, - вступил в разговор и Мрыхин. Сюда мы пробивались с боями, а как пойдем пешим порядком, так и вовсе придется на каждом шагу отбиваться от белых банд.
Щаденко задумался.
– Это, пожалуй, верно, - сказал он.
– Мне с моим отрядом все время приходится иметь схватки с белыми. А не лучше ли вам, товарищ Подтелков, ехать через Царицын на Серебряково или Филоново? А то так прямо через станцию Алексиково на Урюпинскую... Этот путь был бы более безопасным...
– Слишком долго ехать, - ответил Подтелков.
– А нам надо спешить... Пока не поздно, надо собрать полки да двинуть против донской контрреволюции. А ежели поедем на Филоново или Урюпинскую, так время упустим и контрреволюционеры весь Дон под свою власть заберут...
– Смотрите сами, - пожал плечами Щаденко.
– Вам виднее.
Попрощавшись, он уехал.
Наняв в поселке несколько подвод, Подтелков погрузил на них имущество экспедиции и приказал трогаться в путь. Часть казаков шла пешком.
В слободе Николаево-Березовской комиссия попыталась было еще раз провести мобилизацию фронтовиков. Но на собрание явились только старики да женщины с детьми. Ни один фронтовик не пришел на вызов.
– Где ж ваша молодежь?
– допытывался у стариков Подтел ков.
– Куда подевались мужчины, солдаты?
– А бог их знает, де вони девались, - потупляли глаза старики. Разве ж вони кажут нам. Ныне хлопцы своим умом-разумом норовят жить.
И чем дальше продвигалась экспедиция в глубь казачьей области, тем враждебнее к ней относилось население. При приближении отряда Подтелкова жители прятались.
Подтелков был мрачен и молчалив. Он убеждался в том, что напрасно не послушался совета Щаденко и других товарищей. Надо бы поездом ехать до Серебряково или Филоново. В тех местах крепко установилась советская власть, и успех экспедиции был бы обеспечен.
К вечеру девятого мая экспедиция выехала на территорию Усть-Медведицкого округа. Подтелков несколько оживился. Ведь это был тот округ, который являлся целью их путешествия. Проехать еще каких-нибудь, быть может, пятьдесят-шестьдесят километров, и там, твердо был убежден Подтелков, совсем другие люди, все
Подъезжали к хутору Рубашкину.
Лагутин выделил трех казаков и на запасной подводе, запряженной парой бойких лошадей, отправил их вперед в хутор.
Они поскакали и вскоре скрылись за бугром.
Съезжая с пригорка в хутор, казаки заметили, как из другого конца поселка стремительно выскочили десятка два груженных тачанок и повозок и помчались прочь от хутора.
– Что это они?
– недоумевающе спросил Прохор.
– Гуляют, должно, - ответил казак.
– Ныне же пасха.
Но когда въехали в хутор, то убедились, что дело тут не в гулянии и не в пасхе. При приближении экспедиции хуторяне всполошились... Нагружая тачанки и телеги шубами, перинами, самоварами и прочим домашним скарбом, сажая наверх возов ребятишек и стариков, хлеща лошадей кнутами, они мчались из хутора, как угорелые. И сейчас хутор был почти пуст.
– Что тут делается?
– в изумлении разводили руками казаки из экспедиции.
– С ума, что ли, они сошли?
К Подтелкову подошел местный житель, молодой щеголеватый солдат.
– Здравствуйте, - сказал он.
– Здравствуй, - ответил Подтелков.
– Что у вас тут делается? Все, как оглашенные, умчались от нас. Почти весь хутор пустой.
Солдат рассмеялся:
– Так они ж вас испугались. Тут кулаки такую брехню распространили, что будто идут китайцы да латыши, по русскому ни бельмеса не понимают... Всех, мол, режут, жгут, грабят да баб и девок насильничают... Ну, слыша такие страхи, поневоле побежишь... Тут такой рев поднялся... Я им, дуракам, говорил, чтоб сидели на месте. Идут, мол, наши же, русские... Так где там, и слухать не хотят... Меня чуток не убили, говорят, за них, мол, стоишь...
– А наших квартирьеров не видел?
– Как же, видал. Трое молодых парней приезжало...
– Так где же они?
– Казаки тут у нас давеча были. Переловили их и в Краснокутскую погнали... Знаешь что, - зашептал солдат Подтелкову, - ты, видать, у них за начальника. Так послушай меня, что скажу. На вас тут собирается сила большая. Погляди, - указал он на бугор, где в сумерках вечера маячили всадники.
– Жалко, побьют вас всех.
Подтелков сразу же понял, какой огромной опасности подвергнет он свою экспедицию, если здесь останется ночевать.
– Спасибо, товарищ!
– пожал он руку солдату и подал команду:
– Поворачивай назад!..
Разбредшиеся было по хутору в поисках съестного казаки в недоумении возвращались.
– В чем дело?
– спрашивали они.
– Почему назад?
– Беляки нас окружают, - пояснил Лагутин.
– Оставаться в этом хуторе никак нельзя, побьют.
Держа винтовки наизготове, казаки, не отставая от подвод, торопливо уходили из хутора Рубашкина.
Небо заволакивалось рваными, клубящимися тучами. Начал моросить мелкий дождь. Дорога быстро расквасилась. Лошади едва волокли по грязи тяжелые телеги.