Юг в огне
Шрифт:
Держась за борт тачанки, тяжело вытаскивая ноги из липкой грязи, молчаливо шел Подтелков. Он ясно отдавал себе отчет в том, какую ответственность взял на себя, поставив людей в такое положение, и тяжко переживал это. Шедший по другую сторону тачанки Лагутин понимал состояние своего друга и в душе жалел его.
– Ничего, Федор, - сказал он тихо.
– Авось, бог даст, выберемся благополучно из такого положения.
Подтелков вздохнул и не ответил.
В тачанке лежал укутанный в шинель и накрытый брезентом расхворавшийся
– О, че-рт!
– простонал он.
– П-по-пали в ло-овушку... Вот, Ф-Федор, - укоризненно глянул он глубоко запавшими глазами на Подтелкова, - все че-рез твое упрямство.
– Замолчь!
– дико взвизгнул Подтелков.
– Что ты мне сердце надрываешь?..
Некоторое время он шел молча.
– И так все сердце изболелось, - сказал он тихо, почти шепотом, словно стыдясь.
– Проклял себя, что совершил такую глупость. Простите, товарищи... Но ведь я же хотел как лучше...
– Ничего, Федор!
– снова мягко, успокаивающе сказал Лагутин. Постараемся выбраться благополучно.
– Будем биться насмерть!
– решительно сказал Подтелков.
– Ну, это уж ясно, - подтвердил Лагутин.
– С кем еще биться-то?
– криво усмехнулся доселе молчавший Мрыхин.
Впереди загрохотали выстрелы. Подтелков бросился туда.
– В чем дело, товарищи?
– В кустах стояли какие-то верховые и обстреляли нас, - ответил казак.
– Должно, засада.
Казаки из экспедиции, рассыпавшись, прошли кустарники; верховых уже не было.
Впереди сквозь густую сетку дождя мелькнули огоньки хутора Алексеевского, который экспедиция проехала днем. К Подтелкову подошел Мрыхин.
– Может, заночуем тут, Федор, а?
– спросил он.
– Поглядим, - буркнул Подтелков.
В хуторе царила необычная суматоха. Хуторяне увязывали возы, стремглав выезжали из хутора.
– Куда вас черти несут?
– гневно загремел Подтелков.
– Куда ты собрался, старый дьявол?
– накинулся он на старика, торопливо ведшего быков по улице и испуганно озиравшегося на въезжавших казаков.
– Да ведь как же, - стал сконфуженно оправдываться старик.
– Зараз прискакали к нам верховые казаки, сказали, что, мол, Подтелин возвернулся грабить, убивать... Вот и поиспужались...
– Дураки!
– озлобленно кричал Подтелков.
– Что мы - грабители, что ли?..
– Ну, так что, - спросил снова Мрыхин, - будем, что ли, тут ночевать?
– Нет!
– воскликнул Подтелков.
– Не будем здесь ночевать! В этом хуторе мы окажемся как в капкане. Кругом овраги да левады. Отсюда и не выберешься.
– Люди и лошади устали, - угрюмо проронил Мрыхин.
– С ног валятся.
– Ничего не поделаешь... Поехали.
И снова измученные люди, увязая по щиколотку в грязи, под непрестанно льющим дождем продолжали свой путь.
Стояла темная ночь. Шли
– Ну, что с ними делать? Так устали, что и слушать не хотят... А разве можно так беспечно располагаться? Надо караулы выставить, а то ведь нас, как кур, всех тепленькими ночью переловят...
Но кого бы он ни пытался послать в караул, его никто не слушал. Казаки валились на постель и сразу же засыпали, как мертвые...
Комиссия в полном составе и еще человек пять из политотдела, в том числе и Прохор Ермаков, расположились вместе в одном просторном доме.
– Хозяюшка, - попросил Подтелков, входя на кухню, - засвети, пожалуйста, лампу да самоварчик бы поставила... А то у нас есть больной, лихорадка его замучила...
– Сейчас встану, все сделаю, - отозвался с кровати молодой женский голос.
Через минуту одевшаяся женщина чиркнула спичку. Синеватое пламя осветило ее совсем еще юное, красивое девичье лицо.
Прохор, разувшись и чувствуя разливающуюся по всему усталому телу приятную истому, сидел на лавке, наблюдал за проворными движениями этой гибкой, стройной девушки.
"Хорошая девчонка, - подумал он, - милая".
Вскоре вскипел самовар. Хозяйка наварила яиц, нарезала хлеба.
– Садитесь!
– пригласила она.
Казаки уселись за стол.
– Хозяюшка, как тебя зовут?
– поинтересовался Подтелков.
– Зина, - тихо ответила девушка.
– А где же ваши старшие? Что-то никого не видать?
– Мама умерла месяц тому назад, - печально сказала она.
– А отец ушел в соседний хутор по делам. Завтра придет... А мы вот остались вдвоем с братишкой Гавриком, - кивнула она на кровать, где спал белоголовый мальчик лет десяти...
XXIII
Едва только забрезжил рассвет, как Подтелков начал будить товарищей:
– Вставайте, друзья!.. Сейчас будем ехать...
Все быстро поднялись, умылись и стали собираться в дорогу. От Зины Подтелков узнал, что в селе Поляковке все еще существует Совет. Он обрадовался:
– Вот это здорово! Значит, тут еще есть советская власть. Пойдем, Мрыхин, к председателю Совета, попросим лошадей взамен павших.
– Пойдем, - охотно согласился тот.
Они расспросили у Зины, где найти председателя Совета и отправились к нему. Председателя они застали дома. Он чем-то сильно был встревожен и собирался уходить.
Подтелков изложил ему свою просьбу. Председатель Совета, высокий, усатый крестьянин лет пятидесяти, выслушав его, с раздражением проговорил:
– Не было беды, так вы ее нам приволокли. Каких там к чертям вам лошадей! Куда вы поедете? Поглядите вон, - повел он их во двор и указал на бугор.
– Это что?