Юлий Цезарь: между войной и любовью. Исторический роман
Шрифт:
– Вон! Убирайся вон, коль не умеешь вести себя достойно! – утонченная аристократка Сервилия явно не в своей обычной манере обратилась к дочери. Философ-стоик, казалось, посмотрел с портрета на Сервилию одобряюще.
Юния мгновенно выпорхнула в раскрытые двери, а гнев Сервилии обратился на молодого мужчину. Но Гай Курион привык к подобным ситуациям и не очень-то терялся пред грозными очами матерей соблазненных красавиц.
Курион, по выражению историка, был «самый выдающийся из беспутных гениев этой эпохи». Красив и умен, а красноречием обладал таким, что мог увлечь любое существо,
Предшественник Куриона происходил из знатного патрицианского рода Клавдиев, но перешел в плебеи, чтобы получить должность народного трибуна. Клодию удалось провести ряд законов в интересах римской бедноты, отменить плату за раздаваемый государством хлеб, но при этом он нажил много врагов среди знати. Чтобы как-то обезопасить себя, Клодий начал ревностно защищать интересы Гая Юлия Цезаря. Но беспутная жизнь не оставляла возможности быть преданным своему патрону до конца.
Клодию пришла в голову мысль влюбиться в жену Цезаря – Помпею. Для объяснения в любви сумасбродный трибун выбрал самый неподходящий момент. В доме Цезаря справлялись таинства, посвященные Доброй богине. Во время священнодействия ни одному мужчине не позволялось находиться в доме. И вот Клодий, переодевшись в наряд арфистки, проник в жилище патрона, но, к своему несчастью, был узнан, разоблачен и изгнан. Более того, трибуна привлекли к суду за совершенное кощунство, ибо он оскорбил не только дом Цезаря и его обитателей, но и богов, и Рим.
Однако в защиту красноречивого трибуна поднялись тысячи плебеев. Неожиданно Цезарь на суде заявил, что ему ничего неизвестно о преступлении, которое приписывается Клодию. Тогда обвинитель спросил Гая Юлия: «Почему же ты развелся с Помпеей тотчас же после визита Клодия?» «Потому, – ответил Цезарь, – что моя жена должна быть вне подозрений».
Клодий был оправдан, но лишь потому, что большинство судий при голосовании подали таблички с неразборчивой надписью. Сделали они это умышленно, чтобы осуждением не навлечь на себя и на Рим гнев черни, а оправданием – недовольство сената и богов.
После этого случая могущественных врагов у Клодия прибавилось. Возмутителя спокойствия это обстоятельство нисколько не испугало. Он набрал из гладиаторов и рабов целый отряд телохранителей и во главе его носился по Риму.
Сенат помог организовать такие же отряды противнику Клодия – Милону, также народному трибуну. В результате стычки двух отрядов в 52 г. до н. э. Клодий и погиб.
Вот такой кумир был у Гая Куриона. В довершение сходства Курион женился на вдове Клодия – Фульвии.
Образ жизни он также вел довольно скандальный. Курион завел привычку: не отказывать себе ни в чем. Многочисленные любовницы, изысканная роскошь, различные политические интриги – это требовало много денег. Долги Куриона современники оценивали в шестьдесят миллионов сестерциев. Народному трибуну ничего не оставалось, как идти по пути своего предшественника, то есть продать себя,
Лучшим покупателем подобного рода товара был Цезарь, но тот отверг услуги трибуна. Проконсул Галлии взвесил все положительное и отрицательное от подобной сделки с кумиром Куриона, Клодием, и пришел к выводу: содержание подобного негодяя слишком дорого обходится для его репутации и казны. Вдобавок Курион потребовал оплатить его долги, а это даже для всемогущего Цезаря было довольно накладно.
Возмущенный Курион обратил свои недюжинные способности против властителя Галлии. Постоянными нападками он вынудил Цезаря пересмотреть свое решение относительно покупки весьма хлопотного товара…
– Гай Курион, – сурово произнесла Сервилия, – у меня к тебе просьба.
– Внимательно тебя слушаю. И готов исполнить любое желание самой прекраснейшей из женщин.
– Просьба весьма проста, и выполнить ее не составит труда. Покинь мой дом и впредь старайся обходить его стороной.
– Как будет угодно благородной Сервилии, – Куриону ничего не оставалось делать, как согласиться. – Но прежде я обязан выполнить поручение моего друга Гая Юлия Цезаря.
– С каких пор Цезарь стал твоим другом? – удивилась женщина.
– С недавних, с недавних…, – признался народный трибун, протягивая свиток. – Вот письмо, которое проконсул Галлии просил передать уважаемой Сервилии.
– Благодарю, – женщина взяла письмо. – А теперь, будь любезен, уходи.
– Но Цезарь просил привезти твой ответ, – запротестовал Курион.
– Хорошо, завтра придешь за ответом, – выразив на лице недовольство, предложила Сервилия. – Впрочем, лучше будет, если мой слуга доставит тебе ответ, чтобы не утруждать визитом друга Цезаря. Сообщи, где он сможет тебя найти.
– Такой вариант неприемлем. Я сегодня же отправляюсь к проконсулу Галлии. Дорога каждая минута.
– В таком случае, я тебя не задерживаю, а ответ Цезарю пошлю со своим человеком.
– Это будет очень сложно, – заметил Курион. – Цезарь находится в самом центре восставшей Галлии. Твой посланник, скорее всего, попадет в руки людей Верцингеторига.
– А Гай Курион не может попасть в руки мятежников?
– Могу, но с меньшей степенью вероятности. Цезарь выделил для меня сильную охрану. Но главное – со мной удача Гая Куриона.
– Хорошо, – Сервилия вновь была вынуждена пойти на уступку, – жди меня здесь, если угодно, но не прикасайся к свиткам – некоторые из них очень ценные.
– Сервилия, и ты не угостишь меня обедом перед дорогой, полной опасностей? – еще больше осмелел народный трибун. – Так ты принимаешь посланника Юлия Цезаря!
– Я распоряжусь, чтобы тебя накормили, – после некоторых колебаний смягчилась Сервилия.
– Говорят, твой повар великолепно готовит морских ежей, – наглости Куриона не было предела.
– Отправляйся в триклиний, – Сервилия пропустила мимо ушей последнее желание трибуна, и тут же сурово добавила: – И не смей приближаться к моей дочери, Гай Курион. Иначе рабы тебя так отделают, что надолго пропадет интерес к молоденьким девочкам.
– Ты очень добра ко мне, Сервилия. А за Юнию можешь не волноваться – она не в моем вкусе, – успокоил хозяйку виллы бесстрашный трибун.