Юлька в стране Витасофии (сборник)
Шрифт:
По лицу советника, украшенному большим лбом, черными живыми глазами и тонкими губами, скользнула едва заметная усмешка.
— Видите, как просто все объясняется, — обращаясь к начальнику стражи, произнес советник. — Я на всякий случай с девушкой побеседую — вдруг Иуда прав, — а вы продолжайте нести службу.
И, взяв Юльку за руку, завел в свою комнату.
— Садитесь! — показав на стул, предложил советник Юльке, устраиваясь, в свою очередь, в кресле. — О шекелях — явный перебор: не может крестьянка Маришка знать названия монет древней Иудеи. Вы —
— Откуда вы знаете? — растерянно спросила Юлька.
— Присутствовал при докладе Штефана князю Дракуле, — усмехнулся советник. — Меня, кстати, зовут Николо Макиавелли[90].
— Вы написали «Государь»: книгу о том, как сохранить и укрепить власть, — вспомнила Юлька. — А что делаете здесь?
— Состою в должности советника: Дракуле очень нравится моя книга.
— Как вы относитесь к княжескому террору?
— Иногда он оправдан, иногда — нет. Когда у правителя не хватает ума руководить подданными с помощью мудрости, он делает это посредством страха. Тем более что с виду такой способ результативен. Но при длительном применении страх теряет силу и оборачивается против его носителя. Уверен, что однажды князя убьют близкие ему люди, и все княжеские начинания пропадут или зарастут сорняком.
— Где сейчас медальон? — задала Юлька волновавший ее вопрос.
— По словам Штефана, его кто-то изучает: но безуспешно. Князь к медальону равнодушен, инициативу проявляет только Штефан.
— А вы не могли бы узнать о медальоне побольше?
— Даже не стану пытаться, — покачал головой Макиавелли. — Я со Штефаном не дружу и в дела его не вмешиваюсь, — как и он в мои.
Поднявшись с кресла, Макиавелли сказал: — Уже поздно: отведу вас в ночлежку.
— Что мне делать? — удрученно спросила Юлька.
— Продолжайте поиск. Фортуна любит тех, кто с ней спорит.
Выйдя в коридор, Макиавелли и Юлька спустились на первый этаж.
— Вам туда, — показал Макиавелли на дверь. — Прощайте!
— Надеюсь, вам удастся когда-нибудь совершить доброе дело, — съязвила Юлька, возмущенная отказом Макиавелли в помощи.
— За добрые дела ненавидят сильнее, чем за злые, — усмехнулся Макиавелли. — Свидетельство моей честности — моя бедность.
И, повернувшись, удалился.
В небольшое помещение ночлежки набилось много народа. Было душно.
Несколько раз Юлька просыпалась и встала на работу, не чувствуя себя отдохнувшей.
— Твоя вечерняя вылазка оказалась удачной? — спросил пришедший помогать Юльке Богдан.
— Нет, — Юлька рассказала Богдану о вчерашних приключениях.
— Николо Макиавелли — человек себе на уме. Он живет между добром и злом, стараясь не дотрагиваться ни до того, ни до другого, — задумчиво произнес Богдан. — Что за медальон ты ищешь?
Выслушав Юльку, — та решила ничего не скрывать, — Богдан задумался, потом решительно произнес:
— Я тебе помогу. Вечером отведу в одно место.
И отошел к своей каменной ступке.
Слова Богдана настолько взволновали
— Что за место, куда меня отведешь? Если не сообщишь, до вечера не доживу: умру от любопытства.
— Я тебе говорил, что мой прапрадед строил замок Бран, — поняв, что Юлька от него не отцепится, начал рассказ Богдан. — В числе прочих сооружений он создал потайной ход, который проходит по замку и выводит за его стены.
— Штефан о нем знает?
— Нет. Много лет назад погиб на охоте тогдашний начальник охраны — единственный из замковых вельмож, кто был посвящен в эту тайну.
— Ты по потайному ходу лазил?
— Конечно. Там есть отверстие в стене, через которое слышно все, о чем говорится в княжеском кабинете. Дракула самые важные дела обсуждает поздно ночью, я там много интересного услышал.
— Великолепно! — обрадовалась Юлька. — Тебе просто цены нет, Богданчик!
— Перестань! — запротестовал Богдан, но Юлька видела, что похвала ему приятна. Вечером, дождавшись, когда кухонные рабочие лягут спать — а делали они это рано, поскольку вставали на рассвете, — Юлька и Богдан прокрались к колодцу. Нагнувшись над водой, Богдан нащупал спрятанное в углублении стены железное кольцо и привязал к нему веревку.
— Жду тебя минут через пять, — прошептал он Юльке. — Я уберу заслонку в стене и буду тебя встречать.
Глядя на медленно спускающуюся маленькую фигурку, Юлька вспомнила свой побег из замка Лакост, тянущуюся от платана к берегу реки веревку, незнакомца с тесаком за поясом и серьгой в левом ухе… Где он сейчас, этот таинственный незнакомец? Почему пришел ей тогда на помощь?
Увидев, что Богдан скрылся в стене, Юлька обхватила руками веревку и, стараясь не замечать черный омут воды, полезла вниз. Вот и выложенное кирпичом входное отверстие в подземелье; протянув руку, Богдан помог Юльке в него забраться.
— Как тут темно и сыро! — недовольно поморщилась Юлька.
— Я чуть дальше факелы припрятал, — поторопился с оправданием Богдан.
Загоревшись, факелы разогнали темноту, хотя здесь, вблизи колодца, воздух продолжал оставаться сырым и душным. Лишь позже, когда Юлька и Богдан дошли до ведущих наверх ступенек, дышать стало легче.
Вот и место, о котором говорил Богдан. Положив факелы в сторонке, Богдан осторожно вытащил из отверстия затычку, жестом предложив Юльке заняться подслушиванием. Разговор в комнате между Дракулой и Штефаном, судя по всему, подходил к концу.
— В Бедлам так просто не попадают, — голос князя был густой и сильный.
— Неудивительно, что твой поклонник Шопенгауэра ничего не сумел сделать.
Забери у него медальон, я передам его в Парижский университет, — там быстро с ним разберутся.
— Слушаюсь, ваше сиятельство, — почтительно произнес Штефан.
— Жаль: разрушен такой могучий ум! — вздохнул князь. — Его идея:
«падающего — подтолкни» и теория «воли к власти» великолепны!
Было слышно, как князь заходил по комнате.