Юми и укротитель кошмаров
Шрифт:
– И зачем это?
Она удивленно наклонила голову:
– Чтобы почувствовать свое место в Космере. Это своего рода омовение разума, сродни омовению тела. Ты исторгаешь эмоциональные нечистоты, как твое тело исторгает материальные экскременты. Медитируя, ты очищаешься до самой души и обновляешься. Неужели никогда этого не пробовал?
Художник помотал головой.
Неудивительно, что он такой… ну, какой есть. Ох и в дремучем же обществе он живет, раз не знает об основополагающих вещах…
Юми
Абсолютную пустоту. Она существовала, ничего более. Она была как камни, как парящие в воздухе деревья. Как…
Рядом сидел Художник.
Юми чувствовала его. Сосредоточившись, ощущала, как он притягивает ее. Она осмелилась приоткрыть глаз. У Художника глаза были закрыты, но он улыбался, и губы слабо подрагивали.
– Ты продолжаешь думать, – заметила она.
– Не могу не думать, – пожаловался Художник. – Да и не слишком-то хочу. Мне нравится думать о всяком-разном.
– Когда наберешься опыта в медитации, сможешь лучше контролировать даже приятные мысли.
– Жизнь не сводится к умению все контролировать.
– А ты попробуй, – сказала она, вновь сосредотачиваясь. – Потренируйся. Сам увидишь. Лучшие художники создавали лучшие произведения после того, как научились медитировать. Умение контролировать себя ведет к большей целеустремленности, а целеустремленность ведет к высоким достижениям.
– Смотря чего ты хочешь достичь.
Они продолжали стоять на коленях, и теперь уже Юми было сложно не думать. О нем. Не то чтобы в Художнике было что-то особенно привлекательное. Просто она не ожидала, что однажды придется медитировать в святилище в чьей-то компании. Так делали только… женатые пары.
Для нее брак был под запретом. Выйти замуж означало предать духов и их дар. Полюбить, обзавестись семьей – означало пренебречь долгом. Она была ценным ресурсом, и от нее требовалась предельная самоотдача.
Но почему-то во многих сказках на ее родине главными героинями были влюбленные йоки-хидзё. Лиюнь вполне справедливо не подпускала свою подопечную к фривольным книгам, но Самчжэ – йоки-хидзё, с которой Юми дружила с детства, – их содержимое пересказывала с удовольствием, какое можно получить только от чего-то запретного.
По словам Самчжэ, самые интересные истории как раз такие. Нет ничего слаще запретной любви.
– Отлично, – произнес Художник и резко встал, пошатнув святилище.
Юми испугалась, подумав, что он каким-то образом прочитал ее мысли. Но он имел в виду Лиюнь, приближавшуюся по тропинке.
– Значит, мы закончили?
–
Он кивнул и шагнул вперед. Затем вдруг остановился.
– Подожди. Кажется, я забыл спросить, как призывать духов. Ты говорила о каком-то искусстве?
– Да, это очень просто. Всего лишь нужно складывать камни.
Пришло время проверить гипотезу Юми.
Она задумалась об этом, когда Художник ступил на ритуальную площадку – огороженный клочок земли, где для него насыпали камней. За оградой собрались горожане, музыканты приготовились играть, и Юми оставалась с ними, пока Художник не удалился настолько, что ее против воли подтянуло следом на несколько шагов.
Он оглянулся на нее, почувствовав притяжение. Она ободряюще кивнула. Недавно Юми сказала, что задача предстоит легкая, но она покривила душой. Наука правильного сложения камней трудна, овладение ею требует долгих тренировок.
Впрочем, Юми подозревала, что для Художника это будет легко. Такое предположение возникло, пока она мылась. Ведь это логично! Духи попросили о помощи, но одной Юми недостаточно. Ей не хватает мастерства. Она не соответствует поставленной задаче.
Поэтому духи прислали человека, способного делать то, что не под силу ей. Пусть Художник и не герой… но он может быть гением. Это объясняет выбор духов. Художник запросто сложит камни, продемонстрировав талант, намного превосходящий ее собственный. Пусть даже он сам, живя на своей планете, и не подозревал о наличии у себя такого таланта. Догадка была настолько очевидной, что Юми улыбнулась.
Девушка тешила себя радостными мыслями ровно до того момента, когда Художник взялся за дело.
Он не смог поставить даже первый камень! Причем это был здоровенный плоский валун! Камень завалился и уехал прочь.
Горожане изумленно ахнули. Художник даже не заметил этого, он лишь глуповато улыбнулся и принялся складывать другие камни, как будто… сваливал в кучу кирпичи. При этом умудрился прищемить палец и с визгом затряс им.
Юми покосилась на Лиюнь. У опекунши отвисла челюсть, в глазах стоял ужас.
Художник положил камень поверх кучи, и та обрушилась.
– Вот так? – спросил он, взглянув на Юми. – Годится?
«О нет! – подумала она. – Только не это!»
Они очень здорово влипли.
Глава 14
Художник очнулся у себя в комнате в родном мире, отчетливо помня свое фиаско с камнями.
Но он по-прежнему не понимал, что сделал не так.
Нет, подождите.
Он не понимал, что нужно было сделать. Камни? В чем смысл этих камней?