Юность подарит первые шрамы
Шрифт:
– Джел, да что с тобой?! – забеспокоился отец.
Йера вдруг тоже потеряла самообладание. Внезапно в ее памяти всплыл недавний разговор с Ледой Дилэйн, и когда ее воспоминание застопорилось на одном страшном слове, из-за которого ее бросало в дрожь, у Йеры перехватило дыхание.
Анорексия.
– Нет… – прошептала она, отказываясь верить в очевидное.
– Пойду прилягу, – сказала Джел придушенным голосом.
– Стой. Сними кофту, – приказала Йера, вцепившись в рукав безразмерной толстовки дочери, что та надела для
– Зачем?..
– Сними, я сказала.
– Мама, ты меня пугаешь.
– Это ты меня пугаешь! – закричала Йера и почувствовала, как брызнули слезы. Йера продолжала тянуть на себя рукав со зверской силой.
– Отпусти!
– Йера, что ты делаешь?! – растерялся Марк.
– Да вы что, совсем чокнулись, что ли?! – подключилась Саша.
Йера ухватилась второй рукой за нижний край кофты Джел и одним рывком сняла ее с дочери.
Вмиг все замолчали, уставившись на обнаженный верх Джелвиры.
– Боже милостивый… – сказал Марк.
– Что… что это такое?.. Что это такое, Джел? Как же это ты… – запиналась Йера.
Саша молчала и с ужасом рассматривала сестру. От Джел остался лишь скелет, обтянутый бледной, тонкой кожей. Тело ее настолько иссохло, что трудно было поверить, что кроме костей в него вмещались хоть какие-то органы. Было такое впечатление, словно из Джел вакуумом вытащили жизнь, превратив ее в сухое, слабенькое существо. Больно смотреть на ее руки. Они были чуть толще веточек молодого деревца.
Йера была в шоке. Ей казалось, что все это время на ее глазах была черная, непроницаемая повязка, и теперь она избавилась от нее и увидела то, что от нее скрывали. Рассмотрев исхудавшее тело дочери, Йера уставилась на ее лицо. Раньше оно казалось ей совершенно обычным, не видела она или не хотела видеть в нем перемен. Как сильно она была поглощена жизнью своей старшей дочери и не замечала младшую… Как она могла не обратить внимания на этот ее пепельно-землистый цвет лица, этот потухший взгляд, бескровные, сизые губы, провалившиеся щеки.
– Что ты натворила?!! – кричала в истерике Йера. – Как же ты так быстро… Ты же еще летом была нормальная.
– …Нормальная? – переспросила Джел, тут же вспомнив, как мать больно впивалась ногтями в ее пухлые щеки, в одну из складок на животе, в мягкую ягодицу, показывая ей таким образом, сколько у нее несовершенств, из-за которых она не может полюбить ее.
– Господи! Господи… Это же какой скандал будет. Все полетит к черту! Как же ты смогла довести себя до такого уродства?!
– Это ты ее довела! – закричал Марк.
– Я?!
– Ты всю жизнь гнобила ее, отчитывала за каждую калорию!
– Я во всем виновата, значит?! Да я лишь хотела, чтобы она стала лучше!
– Она наша дочь, Йера! Она в любом виде должна быть для нас лучшей, как ты этого не понимаешь?! Посмотри, что ты сделала с нашим ребенком!
– Ваш ребенок сам во всем виноват! –
– Что?! – взвизгнула Йера.
– Какие таблетки? – спросил Марк.
– Неоксетин. Они помогают снизить аппетит, но если их неконтролируемо принимать, то можно максимально похудеть всего за пару месяцев. Джел умоляла меня купить их, и я покупала, каюсь. Я хотела помочь ей и была уверена, что она принимает их с умом. Без них она бы никогда не смогла перестать жрать. У нее ни силы воли нет, ни мозгов.
Джел была слишком слаба, чтобы спорить, оправдываться. Ей лишь хотелось лечь в свою постель и заснуть, чтобы хотя бы во сне не чувствовать противной головной боли, что всегда появлялась в период ее бодрствования, острой боли в животе, что тоже часто тревожила ее, и странного дискомфорта в сердце, который напоминал о себе при каждом ее движении.
– Одна травила дочь упреками, а вторая таблетками. Браво! – Марка затрясло от нарастающей злости.
– Марк, прекрати… – сказала Йера.
– Ну нет, дорогая. Я больше молчать не буду. Запомни, если с Джел что-то случится, ты пожалеешь. Вы обе пожалеете! – обратился Марк к жене и старшей дочери, а после вновь посмотрел на Джел, что стояла в стороне, скрестив руки на груди. Он еще больше затрясся. – Ненавижу!!! – закричал Марк, швырнув тарелку в сторону Йеры и Саши. – Тварь!!! – теперь он запустил в них стул.
– Марк! – Йера обняла напуганную Сашу и зарыдала в голос. Она впервые увидела мужа в таком состоянии, и впервые ей было очень страшно за себя и дочь. Да и за Марка тоже.
– Какая же ты тварь!!! – полетел еще один стул. – Как можно быть такой жестокой!!! Что ты сделала с моей малышкой?! Что… – и тут Марк замолчал, Йера и Саша теперь рыдали в унисон, но остановило его не это. Он еще раз взглянул на Джелвиру, что все так же неподвижно стояла с отсутствующим выражением лица, и наконец понял, что своими действиями пугает дочь, делает ей только хуже. Выдохнув, Марк покинул помещение.
– Проснулась? – спросил Марк, войдя в комнату дочери.
– Я не спала, – ответила Джел.
– Зря. Сон подарил бы тебе кучу сил.
– Мама с Сашей уехали?
– Уехали, слава богу. Как хорошо без них, согласись?
– Да, – улыбнулась Джел, заметив, как отец сияет от радости.
– Так, тебе нужно подкрепиться. – Марк все это время держал в руках поднос с тарелкой, в которой была непонятная, ароматная жижа.
– Что это?
– Пюре из батата. Тебе сейчас нужно есть все жидкое и легкое, чтобы не перенапрягать желудок.
Джел никак не могла избавиться от мерзкого чувства тошноты, и она боялась, что ее снова начнет «полоскать», но отец с такой любовью, такой заботой и мольбой смотрел на нее, что ей пришлось насильно запихнуть в себя ложку поносоподобного яства, чтобы не огорчить Марка.