Юность подарит первые шрамы
Шрифт:
– Мистер Патридж, вы правы. Вы действительно воспитали настоящего мужчину, – продолжала Диана. – Сильного, гордого, способного ударить женщину, унизить ее, манипулировать ею, – говорила Диана с патетической интонацией.
Как резко затухает костер, после того как в него выльют воду, так и стремительно погасла улыбка на лице Джулиана, когда Диана окатила его такой неприятной правдой. Помрачнели и все остальные, что до этого со всем почтением внимали Диане, в особенности Крейна и Роберт Патридж.
– Папа, ты тоже был прав, когда
Алэсдэйр и Джулиан практически одновременно повскакивали с мест, Роберт пытался успокоить встревоженную жену, которую слова Дианы и позор, последовавший за ними, довели до острого спазма в области сердца, Аннемари с горя выпила залпом четыре бокала и уже тянулась за пятым. Диана в это время покинула помещение. Она уже дошла до парадной двери, когда услышала голос Джулиана:
– Стой.
Диана остановилась, повернулась лицом к Джулиану. Тот подошел к ней и, не сказав ни слова, влепил ей пощечину. Диана вскрикнула, осторожно коснулась холодными пальцами пульсирующей жгучей болью щеки, а затем посмотрела в сторону и увидела, что к ним приближаются ее родители.
– Джулиан, ну что же ты? Надо было отвести меня в какую-нибудь комнату и там наказать, чтоб никто не увидел. Как же теперь быть? – улыбнулась она искаженной от неутихающей боли улыбкой.
Джулиан молча пошел в сторону зала, где его ждали гости, наверняка бурно обсуждавшие произошедшее.
– Ну что, отец, ты наконец увидел его настоящего. Что скажешь?
Во взгляде отца было еще больше ненависти и силы, чем в ударе, коим «наградил» ее Джулиан.
– Скажу, что я на его месте поступил бы так же.
– …Что?
Алэсдэйр направился к выходу. Диана отошла к стене, прислонилась к ней спиной, чувствуя, как силы разом покинули ее. Она надеялась, что отец, увидев, как Джулиан на самом деле обращается с ней, одумается и встанет на ее защиту. Но случилось то, что она никак не могла ожидать, и теперь ей страшно было подумать о том, каковы будут последствия ее поступка.
– Гореть в аду будешь ты, Диана. Алэсдэйр тебе это обеспечит. Я ведь предупреждала тебя… – сказала мать, с жалостью глядя на дочь.
– Барбара, как все аппетитно выглядит. А какой запах! Ммм… – сказала Элеттра, закрывая глаза от удовольствия,
– Благодарю вас, мисс Кинг.
– Только боюсь, что я одна все это не съем. Ты слишком увлеклась, – улыбнулась Элеттра Барбаре улыбкой полной любви, той самой любви, которую она могла бы подарить своей матери, покинувшей ее так рано.
– Я готовила и на вашего отца тоже. Вы же знаете, какой у него зверский аппетит.
– Как?.. Отец разве сегодня возвращается? – спросила Элеттра, мгновенно помрачнев.
– Да. Мистер Кинг позвонил и сказал, что приедет к шести.
Элеттра приезжала домой на выходные лишь тогда, когда Бронсон уезжал на долгое время ввиду своей серьезной работы. Он пропадал на недели, месяцы, доблестно выполняя свой долг перед страной. Бывало, что Бронсон неожиданно возвращался, но тогда Элеттра просто старалась лишний раз не попадаться ему на глаза, благо масштабы их дома позволяли ей это. В этот раз она решила вовсе не выходить из комнаты до самого утра и покинуть дом с первыми лучами солнца, пока отец еще спит.
До шести часов Элеттра ходила взад-вперед по комнате, не зная, куда себя деть. Тревожные мысли разрывали ее голову на части, а жуткое предчувствие стискивало сердце. Элеттра вздрогнула, когда услышала, как заскрипел гравий под колесами подъехавшего к дому автомобиля. Прошел еще час, который Элеттра провела, дрожа и страдая от необъяснимого страха. Страх этот можно было сравнить с тем ужасом, который испытывает человек, летящий в глубокую, черную пропасть.
– Мисс Кинг, ваш отец приехал, – сказала Барбара, беззвучно войдя в комнату Элеттры.
– Я знаю.
– Он спрашивает, почему вы не спускаетесь к нему.
– …Я думала, что он захочет вначале отдохнуть с дороги.
– Элеттра, лучше спустись.
Эл знала, что Барбара обращалась к ней по имени только в самых крайних случаях. Ей ничего другого не оставалось, как сдаться.
Бронсон сидел в гостиной, у камина. Лишь мерцание огня разбавляло мрак просторного, неуютного помещения.
– Папа… с возвращением, – с дрожью в голосе сказала Элеттра.
– Знаешь, почему я вернулся сегодня? – последовал вопрос от Бронсона. – Мне пришлось быстро закончить свои дела, даже отложить некоторые, чтобы приехать в Глэнстоун и застать тебя дома.
– …Тебе позвонила миссис Маркс? – тихо спросила Элеттра.
– Да. Повонила и «обрадовала» меня твоими «успехами», – спокойно ответил Бронсон, вставая с кресла. – В чем дело, Элеттра?
– Я слетела с рейтинга не из-за того, что забросила учебу.
– А из-за чего же?
– Моя одноклассница… Она меня подставила… Она пустила слух, обвинила меня в том, в чем я не виновата и… Теперь против меня настроена вся школа, – запинаясь, ответила Эл.
– Как зовут эту одноклассницу? – поинтересовался Бронсон, добродушно улыбнувшись.