Юность подарит первые шрамы
Шрифт:
Диана помчалась в сторону парка, и уже через несколько минут она бежала по влажной тропе, ограниченной стеной мощных деревьев. Остановившись, Диана с трудом перевела дыхание, рухнула на землю и только тогда осознала, что все это время, пока она бежала, громко рыдала. Слезы брызгали, как лава из извергающегося вулкана. Тело сгруппировалось в маленькую кучку, сотрясающуюся от скребущей душу боли. Неумолимое горе погрузило ее в состояние бесконечной мученической агонии. В такие невыносимые минуты ты понимаешь, что собственная смерть стала бы для
– Господи, за что?! За что?..
– Похоже на ожог, – сказала Леда, осматривая ладонь сестры. На коже образовались пузыри, кое-где они лопнули, обнажив влажное розовое мясо. – Где ты умудрилась так покалечиться?
Никки сидела, глядела в одну точку, совсем не моргала и, кажется, не дышала.
– Никки… – перепугалась Леда. – Ты что?
Леда дотронулась до здоровой руки сестры и тут… Как резко взрывается гнойник от малейшего давления, так и Никки взорвалась, опорожнившись слезами. Лицо ее стало таким же багровым, как и раны на ее ладони.
– Боже, Никки, что случилось?!
– Я себя ненавижу!!! – прорыдала она.
Леда отошла на шаг, не сводя настороженного взгляда с Никки.
– Что ты сделала? – спросила она серьезным тоном.
– Леда, я… не могу сказать.
– Нет уж, потрудись объяснить, что происходит? – С каждой секундой Леда становилась все строже и строже.
– Ты перестанешь меня любить… – жалобным голоском ответила Никки.
– Глупенькая, ну что за вздор? Я всегда буду любить тебя, что бы ни случилось, – вкрадчиво сказала Леда. – Никки, пожалуйста, скажи, что тебя беспокоит?
– …Деймос умер из-за меня.
– Как это?
– Я… подмешала в корм Фобоса отраву. Я хотела отомстить Элеттре. Хотела, чтобы ей было так же больно, как и мне.
Леда сделала еще несколько шагов назад, так стремительно и боязливо, словно рядом была не ее сестра, а огромное облако с молекулами опасного вируса.
– Да ты что, совсем с ума сошла?!! Никки, твою мать!!! Какая же ты идиотка!!! Идиотка!!! – истошно кричала Леда. – Да как ты могла додуматься до такого?!!
– Арджи бросил меня из-за нее! Я была так зла, я…
– …Значит, ты хотела отравить Фобоса, но вместо него пострадал Деймос, так?
– Да. Что мне теперь делать, Леда?
– Иди к Диане и во всем признайся, – скомандовала Леда.
– Нет… Нет! Диана же возненавидит меня! Она… она убьет меня! В гневе она опаснее даже…
– Даже тебя? Сомневаюсь, – от голоса Леды мурашки побежали по коже. Столько ярости в нем было. – Твоя подруга – адекватный человек, в отличие от тебя. Диана должна знать правду. Хуже того, что ты сделала, может быть только эта тайна, которую ты собираешься скрыть.
– Я не хочу потерять Диану… Не хочу потерять своих девочек, – продолжая рыдать взахлеб, сказала Никки. – Одиночество сломает меня. Я не выдержу, Леда. Если бы я могла повернуть время вспять, я бы никогда, клянусь, я бы никогда так не поступила! Я – ужасный человек! Я знаю, что
Тяжело стало дышать Леде. Она тут же представила, как сестра кричит из-за адской боли, как из ее рта вытекает черная кровь с шипящей кислотой, как ее белоснежная кожа покрывается сеткой вздутых капилляров, как глаза наливаются кровью, а беспомощное тело извивается в предсмертных судорогах.
Леда поняла, что ей следует угомониться, ведь еще одно ее грубое слово, еще одно опрометчивое движение, и Никки точно сломается. Ее состояние такое же уязвимое, как сухая тростиночка под тяжелой подошвой башмака.
– Так, успокойся. Я никому ничего не расскажу. Обещаю, – Леда подошла к Никки, нежно обняла ее за плечи. – Случилось то, что случилось. Уже ничего не исправить… Значит, нужно продолжать жить дальше. Это единственный выход.
– …Как мне теперь смотреть ей в глаза?
– Как и всегда. Никки, я знаю, ты отлично умеешь притворяться. Притворись и на этот раз.
Никки ждала этих слов. Собственно, она и пришла к Леде с признанием, чтобы услышать эти слова. Истерика вмиг прекратилась. Сестры чуть помолчали, а потом Никки прошептала с благодарностью и с полным удовлетворением:
– Ты самая лучшая сестра на свете.
– …Да уж.
– Диана, ты должна выдержать это. Ты справишься, – сквозь слезы говорила Джел.
Диана почти не слышала утешительный вопль подруги. Она лежала на своей кровати и смотрела пустым взглядом на стену, украшенную фотографиями: где-то Диана позировала одна, где-то с друзьями, где-то с Деймосом… Таким красивым, безупречным, послушным, очень ласковым и неповторимым. Диана вспоминала, как они вместе взрослели, вместе получали травмы, вместе радовались общим достижениям, вместе…
– Никки, зачем тебя вызывала Иоланда? – спросила Калли.
– Она хотела, чтобы я заменила Диану на завтрашних соревнованиях. Я, конечно же, отказалась.
– Значит, вместо нее будет Штэффи Бри?
– Да. Элеттра, Индия и Штэффи завтра будут рвать друг друга на куски ради поездки в Амстердам. Зрелище обещает быть грандиозным, но я не пойду смотреть на это.
– Я тоже.
– И я, – отозвалась Джел.
Раздался стук в дверь. Вскоре дверная ручка зашевелилась, дверь распахнулась. У порога стоял Джулиан.
– Всем привет, – сказал он.
Диана никак не отреагировала на его появление. Впрочем, ей было так плохо, что она бы и на взорвавшуюся в нескольких метрах от нее гранату не обратила внимания.
– Здравствуй, Джулиан, – сказала Никки.
Джел покинула комнату первая, за ней вышла Никки, а затем и Калли, колеблясь, оставила пару наедине.
– Джел, прекращай реветь. Так ты не поможешь Диане, – сказала Калли, заметив очередную порцию слез на лице О’Нилл.
– Я знаю. Просто мне очень жаль Деймоса. Бедное животное.