Юность подарит первые шрамы
Шрифт:
– …Арджи, не приезжай сюда больше и не звони мне.
Смит нахмурил брови, слегка отстранился от девушки, чтобы лучше разглядеть ее и понять.
– Когда-нибудь я привыкну к резкой смене твоего настроения, но точно не сейчас. В чем дело? Ты не хочешь со мной общаться из-за Никки?
– Да. Я поступаю неправильно. Мне кажется, все, что происходит со мной сейчас, – это жестокая расплата за нашу связь.
– Мы с Никки расстались. У нас не было серьезных отношений, пойми.
– Она считает, что ты расстался с ней из-за меня.
– Отчасти она права…
–
– Слушай, я уйду, если тебе от этого будет легче. Я это сделаю ради тебя. Только позволь, я сделаю еще кое-что, перед тем как мы с тобой попрощаемся.
Арджи вновь приблизился к Элеттре, нежно коснулся кончиками пальцев ее подбородка и осторожно прислонился своими губами к ее. В глубине души он надеялся, что она оттолкнет его, после этого ему было бы легче ее покинуть, но Элеттра не сопротивлялась. Губы ее были мягкими и неопытными, Арджи руководил ими. Лишь когда Смит завершил их робкую близость, он заметил, что Элетт-ра вцепилась в его футболку дрожащими руками. Это не было проявлением страсти. Это скорее был призыв о помощи, немая просьба не оставлять ее одну, быть рядом. Элеттра никогда не приукрашивала себя, всегда говорила правду, порой даже чересчур настойчиво выставляла себя последней негодяйкой. Но Арджи ее откровения ничуть не отталкивали. Наоборот, он еще больше к ней тянулся. Она была искренней, настоящей, ей была чужда роль роковой красотки, в ней не было напускного бунтарства. В общем, она разительно отличалась от Никки. Элеттра была для него ангелом, которому жестокая реальность обрубила крылья.
– Вот теперь тебе точно лучше. Я в этом уверен, – прошептал он, ласково водя большим пальцем по ее горячей щеке. – Я тебя не брошу, Элеттра. Если нам предстоит сражаться за свое счастье, значит, так тому и быть. Но на самом деле все это смешно. Никки ничего тебе не сделает. Да, она непростая девчонка, но вовсе не мстительная. Совсем скоро она переключится на кого-то другого, и все. – Арджи обнял ее, и когда Элеттра обняла его в ответ, он понял, что она с ним полностью согласна и больше не будет сопротивляться чувствам.
– Надеюсь, что ни у кого не возникнет трудностей при выполнении домашнего задания, – сказал на прощанье ученицам Джераб.
Пока девушки складывали свои учебные принадлежности в сумки, Джераб печально глядел на пустую парту Дианы. Ее отсутствие остро ощущалось и вызывало в нем неудержимую тревогу.
Браяр Шаад, точно следуя въевшемуся инстинкту, поскакала к учителю.
– Мистер Эверетт, можно вопрос?
– Браяр… я сейчас спешу к миссис Маркс. Отвечу на ваш вопрос на следующем уроке, договорились?
– Хорошо… До свидания, – последовал разочарованный ответ.
– Мисс Лаффэрти, задержитесь, пожалуйста.
Калли подошла к Джерабу, теряясь в догадках, что же ему от нее нужно.
– Скажите, что случилось с Дианой?
– Она… заболела.
– Эту версию я уже услышал от Никки Дилэйн в начале урока, но почему-то я сомневаюсь в ее подлинности.
– …Вы же знаете, что случилось с Деймосом?
– Конечно. Ужасная трагедия.
– Вот, Диана никак не может прийти в себя. Мы сбиты с толку, если честно. Не знаем, как вернуть ее к жизни.
Диана стояла у окна. Вид открывался на парк, а именно на ту его часть, которая была отведена для выгула лошадей. Совсем недавно она бродила с Деймосом по той витиеватой тропинке, отдыхала с ним на той пушистой полянке, скакала на нем, шевеля порывом создаваемого ими ветерка те колючие кусты…
Кто-то постучал в дверь. Диана даже не обернулась, предположила, что это кто-то из одноклассниц решил ее проведать в очередной раз или Джулиан вновь захотел почтить/добить ее своим присутствием.
Дверь скрипнула, кто-то вошел в комнату.
– Диана…
Она резко повернулась, услышав его голос.
– Вы пришли, чтобы отчитать меня за то, что я пропустила ваш урок?
– Нет, – ответил Джераб. Он подошел к ее кровати, сел, тяжело вздыхая, а Диана вновь устремила свой взор в окно.
– Я знаю, что тебе сейчас очень тяжело… Поверь, та боль, что поселилась в твоем сердце, не вечна. Она обязательно пройдет, – утешал он.
– Я не хочу, чтобы она проходила. Лишь эта боль напоминает мне о том, что я жива.
Джераба бросило в жар после услышанной фразы. Диана была чересчур подавлена, вдребезги разбита. Беспокойство за нее овладело им с новой силой, и Джераб понял, что ему необходимо сиюминутно действовать.
– Даю тебе пять минут, чтобы переодеться. Я пока пойду к миссис Маркс, скажу, что тебе нужно срочно уехать по семейным обстоятельствам, а я как раз свободен и могу довезти тебя до Глэнстоуна. Встретимся у ворот, – решительно сказал он.
Джераб был тем человеком, с которым Диана поехала бы на край света, поэтому она не раздумывая, молча согласилась и стала собираться.
– Хмурится, – сказала Никки, смотря на темнеющее небо. – Ох, у меня всегда в такую погоду меланхоличное настроение. Хочется заползти под одеяло, посмотреть какой-нибудь фильм и прорыдать до утра.
– А что, отличная идея, – мигом отозвалась Джел.
– Кстати, я на выходных нашла крутой фильм про русскую манекенщицу, – сказала Калли, кладя ноутбук на свою кровать. – Критики в восторге.
– Загружай, – велела Никки.
– Так Диана не сказала, куда они поехали с Джерабом? – спросила Джелвира.
– Нет. Даже не намекнула. Странно все это, – ответила Калли.
– Ой, ясное дело, куда они поехали. В ближайший отель.
– Никки! – возмутилась Джел.
– Что Никки? Нет, блин, он повез ее в парк аттракционов! Ха!
Диана и Джераб стояли у парка аттракционов. Веселая музыка, крик детей и грохот разноцветных механизмов почему-то внушали страх, словно они находились у логова психопата-педофила.
– Была здесь когда-нибудь?
– Примерно сто тысяч раз. «Крамбисс» – единственное развлечение в Мэфе, – улыбнулась Диана. Впервые улыбнулась!