Юрий Долгорукий

Седугин Василий Иванович

– Удел бы пора выделить…

– Каждому?

– Нет. Пока мне и Глебу.

– А Андрей?

– Он не хочет.

– Вон как! – Юрий откинулся на спинку кресла, стал барабанить пальцами по столу. Обилие сыновей всегда было гордостью отцов. У него, Юрия, их шестеро, седьмой – Иван – умер. Он второй раз женился, жена ходит на сносях. Могут родиться еще сыновья. Это что же, придется делить землю на семь и более частей? Да и себе надо что-то оставить. Тогда что же останется от Суздальского княжества? Любой сосед не преминет поживиться такой легкой добычей!..

Нет, идти на поводу у сыновей нельзя. Не имеет он право рушить отчину. И он ответил:

– Рано об

этом говорить. Вот состарюсь, а вы возмужаете, тогда и наделю вас всех уделами, никого не обижу!

– Это сколько ждать! – простодушно проговорил Ростислав, не отличавшийся большим умом. – Ты у нас еще молодой, батюшка!

– А ты хотел бы, чтобы я быстрее состарился и умер? – с усмешкой спросил Юрий.

– Что ты, что ты, батюшка! – замахал руками Ростислав. – Ты не так меня понял!

– Ладно, ладно, – благодушно проговорил Юрий, посмеиваясь про себя над наивностью и бесхитростностью сына. – Потерпите немного. Как говорят, каждому овощу свой срок.

– Скажи, отец, – вклинился в разговор въедливый Глеб, – ты всерьез думаешь, что мы, получив наделы, станем воевать друг с другом?

– А почему бы и нет?

– Но ведь мы – родные братья!

– А только родственники и ссорятся и бранятся. Погляди вокруг! Кто я Изяславу Мстиславичу? Дядя! Не какой-нибудь чужой человек, а – родня! А покойный ваш дедушка Владимир Мономах? Сколько времени воевал со своим двоюродным братом Олегом Святославичем? Чуть было не всю семью Мономахову отдал Олег в руки половцев под Черниговом! Хоть и маленьким был, а помню хорошо те времена! Так что последнее мое слово такое: ждите. Спокойно выполняйте свой ратный долг, а я про вас не забуду.

Однако Ростислав не хотел ждать. Он во сне и наяву мечтал о княжении в какой-нибудь волости, ему мучительно хотелось стать самостоятельным хозяином, а не ходить постоянно под рукой отца. Как видно, об этом его желании каким-то образом узнал Изяслав и подослал своих людей, которые от имени великого князя пообещали в случае измены один из уделов.

В 1148 году Изяслав вторгся в пределы Черниговских земель. Святослав Ольгович запросил помощи, и Юрий направил войско под предводительством Ростислава. Однако сын отказался выполнить его приказ. Едва воины переступили границу княжеств, как он обратился к дружине со словами, которые донесла до нас летопись:

– Хотя отец и будет гневаться на меня, но иду я к ворогам своим. Пойдем, дружина моя, к Изяславу, к нему у меня лежит сердце. Он даст мне волость.

Изяслав Мстиславич встретил Ростислава с распростертыми объятиями. В киевском дворце был устроен пир с дружинниками и приближенными великого князя. Пили здравицы и говорили хвалебные слова Ростиславу. Ростислав, расчувствовавшись, признал законность правления Изяслава и готовность служить ему. В летописи читаем его словоизлияния:

– Пришел я по воле Бога к тебе, потому что ты – старейший среди потомков Владимира Мономаха. А я за Русскую землю хочу потрудиться и подле тебя ездити.

В ответ Изяслав произнес:

– Всех нас старше отец твой, но с нами не умеет жить. А мне дает Бог вас, братию свою, всю имети и весь род свой в правду, ако и душу свою. Нынче же аче отец тебе волости не дал, я тебе даю.

Изяслав щедро наделил своего двоюродного брата. Он передал ему Бужск, Мехибожье и другие города, а также очень важную крепость на Днепре – Городок Остерский, за который в свое время долго и упорно цеплялся Юрий Долгорукий.

Получив весть об измене сына, Юрий на несколько дней заперся в своей горнице и никого к себе не впускал. После этого прошел в трапезную хмурый, озабоченный, заговорил с сыновьями как

ни в чем не бывало, только Андрей заметил у него седую прядь на виске.

– Изяслав заметно окреп, – сказал Юрий. – Не получив нашей поддержки, черниговские князья переметнулись на его сторону. Только троюродный брат и милый сердцу друг Святослав Ольгович остался верен.

Подумав, он добавил:

– Надо ждать вторжения сил Изяслава в Суздальскую землю.

В эти тревожные месяцы конца 1148 года и начала 1149 года Юрий много сил отдал вооружению войска, обучению народного ополчения. Сотни селян, освободившихся от полевых работ, были брошены на укрепление пограничных городов. Рылись глубокие рвы, возводились валы и крепостные стены. В это время Юрию удалось найти подход к сыну Изяслава Мстиславича – Святополку, который правил в Новгороде. Тому не нравилась вражда между его отцом и Юрием, и он всеми силами старался помирить их. С этой целью в Суздаль был послан епископ Нифонт. Нифонт оставался в числе тех иерархов, которые на церковном съезде в июле 1147 года выступили против избрания митрополитом Климента, ставленника Изяслава. Юрий поддержал позицию Нифонта, а по приезде его в Суздаль оказал все подобающие его сану почести. Он внимательно выслушал Нифонта, постарался вникнуть во все просьбы новгородцев и выполнил их требования. В частности, им были освобождены пленники, захваченные при взятии Нового Торга в 1147 году, отпущены купцы со всем их товаром, а главное, возобновлена поставка хлеба, в котором Новгород сильно нуждался. Взамен Нифонт обещал добиться от вече назначения князем новгородским одного из сыновей Юрия. Вывод Новгорода из союза с Киевом был бы значительной победой Юрия.

Но не таков был Изяслав, чтобы упустить столь ценную добычу. Узнав о переговорах, он тотчас отзывает брата Святополка и сажает в Новгороде своего сына Ярослава. Юрию Долгорукому пришлось смириться с поражением.

Изяслав собрал большие силы в Киеве и двинул их в направлении Смоленска, где правил его брал Ростислав. В феврале 1149 года объединенные полки прибыли в Новгород. Новгородское вече приняло решение поддержать великого князя в его походе на Суздаль; на помощь ему пришли псковичи и карелы; с юга подпирали черниговские князья. Почитай половина Руси исполчилась против Юрия Долгорукого.

Огромное войско двинулось к Волге. Шли по руслам замерзших рек Мсты и Медведицы. Только перешли границу, как началось жестокое разорение Суздальской земли. Если раньше, когда только начинались феодальные усобицы, русы жалели разорять русов, то теперь это ушло в прошлое. Новгородцы и смоляне воспринимали врагами суздальцев, суздальцы – киевлян, киевляне – черниговцев… На первое место вышло не имя «рус», а область проживания; своими считали только тех, кто жил в одном княжестве. Остальных можно было грабить, разорять, жечь, пленить. Сменились времена, сменились понятия. И так будет продолжаться долго – века.

Воинство Изяслава лавиной шло по русским землям, поджигая, руша и насилуя. «И начаста городы его жечи, и села, и всю землю воевати обаполы Волгы (то есть по обеим сторонам Волги. – В.С.), и поидоста оттоле на Угличе поле, и оттуда идоста на устье Мологы», – сообщает летописец. Мало того, в плен брались русские люди и уводились из родной земли. Если на западе феодалы бились за каждый клочок земли, которой там мало, то на Руси земли было в изобилии; не хватало рабочих рук, чтобы ее обрабатывать. И князья и бояре, вторгшись в пределы соседа, в первую очередь захватывали людей и целыми селениями отправляли в свои владения, чтобы разрабатывать и осваивать новые пустоши.