Юсупов. Право на выживание
Шрифт:
— Не стоит, — сказал кто-то над ухом и попытался отнять бинокль.
Софья дернулась и продолжила смотреть, все больше и больше осознавая, что это никакая не компьютерная стрелялка. Это конец.
Юсупов отскочил от нападавшего. Увильнул от крутого замаха ножом, которым запросто можно распороть брюхо. Затем отвернулся и с разбегу оттолкнулся от стены, сделал сальто и приземлился позади ассасина. Обхватил руками, дернул раз-другой, пока не услышал, как хрустнули позвонки. Минус двадцать девять. Или уже тридцать? Черт, со счету сбился.
В
— Не кажется ли вам нелепым тратить столько патронов на почти бессмертное существо?
Товарищ Панарин ударил князя под дых, перехватил за пояс и опрокинул на асфальт. У Юсупова аж искры из глаз полетели, спина превратилась в один сгусток боли. Тем временем Игорь Шамильевич зажал ботинками шею князя и начал душить.
Юсупов отбивался, как мог. Кровь прилила к лицу и, казалось, голова вот-вот лопнет. В ушах зашумело. Вдруг хватка ослабла. Князь закашлялся и перекатился набок.
— Да что ж ты неподготовленный такой? Не узнаю тебя, Феличе, — сказал Строганов и подал руку.
Одним рывком Юсупов поднялся на ноги и взглянул на Игоря Шамильевича. Тот встал на четвереньки, потянулся к лодыжке и вытащил боевой нож из ножен. Как бы князь ни старался, но не смог его опередить. Клинок воткнулся в ногу графа, тот от неожиданности охнул и едва не осел. Юсупов подхватил его и потянул в сторону.
В паре метров за спиной загудела машина. Ну наконец-то! Полторы минуты длились как полтора часа.
Софья не отлипает от бинокля и все больше хмурится. К левому крылу заброшки подъехал невесть откуда взявшийся микроавтобус. Откатилась дверца, наружу выпрыгнул человек и подхватил что-то громоздкое. Еще одно инвалидное кресло? Но зачем?
Ответ молнией прострелил мозг. Нет! Только не это!
Когда колеса коляски коснулись земли, показалось, что все вокруг замерли. Время растянулось настолько, что можно разглядеть вон ту кровоточащую рану на бедре охотника. Вон того парня, что зажал голову руками и раскачивается вперед-назад. И даже пулю, что летит так медленно, как сквозь густой кисель.
Блекло-зеленые глаза почти ничего не видят. Но запах крови будоражит, как и сто лет назад. Руки сжимают крохотную коробку, два пальца покоятся на рычажке. Одно движение, и все закончится. Ах, как же хочется запомнить этот миг…
— Дмитрий? — не своим голосом спросила Софья. — Там что Дмитрий?!
БУУУМ!
Софья выронила бинокль и зажала уши руками. В ту же секунду из глаз потекли слезы.
Глава 22
Прощание
Пахнет гарью, пылью и потом. А еще кровью, аж до горько-соленого привкуса на губах. Софья невольно облизнулась и снова
— Как жаль, что ты не куришь, — сказал Юсупов и уселся рядом. — Я бы предложил тебе эти отменные сигареты. С ними никаких медитаций не нужно.
Князь чиркнул зажигалкой и затянулся. Воздух наполнился сладковатым пряным дымом, который больше напоминает ароматические палочки с древесным запахом. Софья отвернулась и зажала рот рукой. Кажется, скажи она хоть слово, потеряет последние силы.
Когда Дмитрий взорвал себя, все прекратилось. Игорю Шамильевичу оторвало половину тела. Какая-то часть его людей погибла в перестрелке. Другая часть побросала оружие, когда поняла, что на этом конец.
Юсупов вынул клинок из ноги графа и помог подняться. Тот отдышался и окинул взглядом побоище. Скоро предстоит неприятный подсчет павших и раненых. Строганов вскинул руку и скомандовал:
— Хорош!
И его послушались — как наши, так и их люди.
Дальше он сказал что-то про ценность уговора — проигравшей стороне достойная смерть. Вот только добивать живых ассасинов он не видит смысла. Предложил альтернативу — в ближайшую неделю «Щиту» убраться из города и страны как физически, так и юридически. Затем объявил час нейтралитета, чтобы обе стороны собрали своих — живых и мертвых.
Софья скакала вниз с пригорка чуть ли не кубарем. Как себе шею не свернула, до сих пор неясно. Десятки раз оступилась, что и бедро вывихнуть как два пальца об асфальт. Юсупов пошел ей навстречу, что-то говорил, пытался успокоить, пока та повторяла как заведенная: «Это Дмитрий? Это был Дмитрий?! Как ты это допустил?! КАК ТЫ ЭТО ДОПУСТИЛ?!».
Второй раз за жизнь она видела смерть Дмитрия. И второй раз слезы полились градом, а изо рта вырвался крик, который согнул ее тело пополам. Софья повисла на руках Юсупова.
Строганов выяснил, что Игорь Шамильевич неспроста имел интерес к постройкам с историческим флером. Как идеологу, ему нужно было иметь опору для своих революционных взглядов. Иметь хотя бы символическое подкрепление своих заявлений о том, что вампирам и людям вместе существовать не дано. Выкупая жилье, которое некогда принадлежало вампирам, он не только предоставлял сеть будущих баз для квартирования своих бойцов. Но и показывал этим примером, что вампиры не всесильны. У них можно отобрать то, к чему те так привыкли — мнимое ощущение стабильности.
И хоть революция лишила вампирские семьи многих особняков и дворцов, но по факту — ничего в их жизнях не изменилось. Панарин же, подгребая под себя это бесхозное имущество, как бы обрубал концы прошлого, давал понять, что как раньше уже не будет. Добравшись до прежних владений, ему не составит добраться до нынешних. И это ему тоже без пяти минут удалось.
Вся возня с документами ему нужна была для подкрепления законности и честности своих действий. Не рэкетом, не подсиживанием, а самым что ни на есть чистоплотным способом присвоил (выкупил) то, что вроде как никому не принадлежит.