Южная страсть

Портер Джейн

Глядя на Лона, Софи видела, что перед ней самый уверенный человек, самый несгибаемый оптимист из всех, кого она когда-либо встречала. И это ей начинало нравиться.

— Твой священник случайно не захватил для меня свадебное платье?

— У отца Переса мало опыта, связанного с дамской одеждой. Впрочем, подходящее платье прилетит вместе с церковной обслугой.

Похоже, Лон успел продумать все.

Чуть позже Софи и Лон позавтракали в столовой, после чего Лон удалился для беседы с Флипом и Турком,

а Софи попыталась дочитать данную ей Флипом книгу, но внимание ее постоянно рассеивалось. Она поймала себя на том, что невольно крутит головой.

Свадьба.

Она выходит замуж. Сегодня. И будет женой Лона.

Невероятно.

Во второй половине дня она долго лежала в ванне с успокаивающим действием пены с имбирным запахом. Однако ее сердце билось как сумасшедшее. Она то и дело приподнималась и смотрела на себя в зеркало.

Она выходит замуж. За Лона. Остался всего час.

Она снова погрузилась в воду. Через час она выходит замуж!

Вытершись, Софи нанесла на влажную кожу имбирный лосьон и надела изящное белоснежное, отделанное кружевами платье, которое приобрел для нее Алонсо. Она изо всех сил старалась не думать о том, что ее ждет. Не думать о том, что может произойти… через два часа.

Священник оказался стареньким и очень милым. Он был иезуитом, продолжателем дела тех его братьев по ордену, что приехали в Бразилию и Аргентину из Испании и Португалии два столетия назад. Отеческими поцелуями он приветствовал Лона и Софи. Затем все трое сели рядом на скамью. Церемония началась с проповеди на тему брака.

Подробно изложив свои воззрения на брак как особое проявление благодати Господней, священник поинтересовался, не осталось ли у новобрачных вопросов. Лон и Софи отрицательно покачали головами.

Отец Перес улыбнулся.

— Тогда мы приступаем к обряду.

Обряд не занял и пятнадцати минут — меньше, чем трактат о смысле брака. Затем друг Лона Флип, шафер, поднялся со скамьи и занял место рядом с женихом, а домоправительница-аргентинка встала рядом с Софи как подружка невесты. Отец Перес излил на новобрачных слова благословения. От обилия света и от жары у Софи закружилась голова и внезапно возникло чрезвычайно странное, сильнейшее чувство присутствия Клайва. Столь же внезапно это чувство исчезло, а ему на смену пришло ощущение всепоглощающего умиротворения.

В глазах у Софи щипало, но она не шакала. Она только моргнула, и Лон тут же погладил ее по щеке. И она увидела в его глазах глубочайшее счастье… и слезы.

Или он тоже ощутил, что Клайв был с ними?

Наконец отец Перес произнес заключительные слова:

— Ныне объявляю вас мужем и женой.

Сморгнув слезу, Софи подняла голову, и Лон накрыл ее губы в жгучем поцелуе.

Он любит ее.

Неожиданно она взяла его лицо в свои руки

и запечатлела на его устах поцелуй.

— Я люблю тебя, — добавила Софи.

— Я знаю. И всегда знал.

Софи захотелось немедленно исчезнуть вместе с Алонсо, но прежде необходимо было оформить документы. Как ни странно, эта часть обряда с Клайвом не запомнилась Софи: она не помнила, как они заполняли и подписывали брачное свидетельство. Сейчас же Флип записал свое имя в качестве свидетеля; после него расписалась домоправительница.

И вот священник показывает ей, где она должна поставить свою подпись. Софи взяла розовую перьевую ручку и стала читать текст свидетельства, составленный на испанском языке.

Супруга: София Элизабет Джонсон.

Супруг: Алонсо Тино Гальван.

Гальван? Как это так? Они уже обсуждали этот вопрос. Лон сказал тогда, что это старая родовая фамилия. И вот она стоит в брачном свидетельстве.

— Нет, — тихо ахнула она.

В ней поднимался гнев. Она уронила ручку и еще сколько-то времени просто смотрела в текст свидетельства, а потом рывком встала из-за стола. Они условились говорить правду. Они условились говорить только правду. И все-таки он не до конца честен с ней. И все-таки он что-то от нее скрывает.

Да прекратится ли это когда-нибудь?

Лон уже бросился к ней.

— Что случилось?

Софи попятилась. Ее пальцы теребили кружевной подол. Ярость овладела ею, у нее кружилась голова.

— Кто ты, черт тебя побери?

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Лон бросил взгляд на Флипа и священника, и те незаметно исчезли. Лон закрыл за ними дверь.

— Тебе известно, кто я такой, — сказал он, вновь приближаясь к Софи.

Но она больше не станет глотать ложь. Он может действовать спокойно и разумно, но как, скажите на милость, может он полагать, что никакого вопроса нет?

— Я знаю Алонсо Хантсмена, — возразила Софи, чувствуя себя абсолютно беззащитной в этом белом кружевном платье. — Но я никогда не встречала никакого Алонсо Тино Гальвана, чьей женой, согласно этому документу, я являюсь.

— Софи…

— Оставь свой покровительственный тон. Сколько я тебя знаю, ты всегда был Алонсо Хантсменом.

— Хантсмен — девичья фамилия моей матери. Она не может быть моей официальной фамилией.

— Тогда почему ты под ней живешь? И в школе ты числился как Хантсмен.

— Моя мать хотела уберечь меня от неприятностей. Она беспокоилась о том, как ко мне отнесутся люди, если станет известно, что я — сын Тино. Мой отец с ней согласился. Поэтому я рос как Хантсмен.

— А что написано у тебя в свидетельстве о рождении?

— Гальван.

Ну естественно. Софи стиснула пальцы.