«З» - значит злоба

Графтон Сью

Снова открытые железные ворота на въезде, длинная подъездная дорожка исчезает в тени за поворотом. Каким-то образом вечнозеленые растения и пальмы усадьбы выглядели чужими после дикой природы гор. Въезжая в поместье, я почувствовала, как годы осторожной культивации и адаптации экзотических растений изменили саму атмосферу, которая пронизывала окружающее.

— Вы нервничаете? — спросила я.

— Боюсь до смерти.

— Вы еще можете вернуться.

— Уже слишком поздно. Чувствуешь себя, как перед свадьбой, когда

приглашения уже разосланы, знаете, еще возможно все отменить, но легче уж пройти через это, чем создавать неудобства для всех остальных.

— Не надо показывать свое благородство.

— Это не «благородство». По-моему, мне просто интересно.

Я въехала во двор и повернула налево. Все гаражи в конце дорожки были закрыты. Сам дом выглядел пустым. Все окна были темными, и большинство штор задернуто. Вид был не очень гостеприимным. Тишина нарушалась только шумом моего мотора.

— Ладно. Думаю, это все. Звоните, если я понадоблюсь. Желаю удачи.

Гай посмотрел на меня с тревогой.

— Вам уже нужно уезжать?

— Да, нужно, — ответила я, хотя сегодня мне было совершенно нечего делать.

— Вы не хотите посмотреть это место? Почему бы вам не остаться на несколько минут, и я вам все покажу?

— Я только что была здесь на коктейле. Ничего не изменилось с пятницы.

— Я не хочу заходить в дом. Мне нужно успокоить нервы. Мы можем походить снаружи. Здесь очень красиво.

Он импульсивно протянул руку и дотронулся до моей руки.

— Пожалуйста.

Его пальцы были холодными, а его состояние — заразным. У меня не хватило совести бросить его.

— Ладно, — сказала я неохотно. — Но я не могу остаться надолго.

— Замечательно. Это здорово. Огромное спасибо.

Я выключила мотор. Гай оставил свой рюкзак на переднем сидении, и мы вышли из машины.

Мы захлопнули дверцы слишком быстро, как будто прозвучали выстрелы. В последний момент я открыла дверцу снова и положила сумку на заднее сиденье, перед тем, как запереть машину. Когда мы пересекали двор, Мирна открыла дверь и вышла на крыльцо. На ней было что-то вроде униформы, бесформенная белая юбка из полиэстера и такая же блузка навыпуск, что-то среднее между медсестрой и домработницей.

Я сказала: — Здравствуйте, Мирна. Как дела? Я не думала, что кто-то дома. Это Гай. Извините, я не помню, чтобы кто-нибудь упоминал вашу фамилию.

— Свитцер, — ответила она.

Гай протянул руку, что расшевелило ее в какой-то степени. Она позволила ему одно из этих рукопожатий, без костей и хрящиков. Его приятная внешность, наверное, оказала на нее такой же эффект, как и на меня.

— Приятно познакомиться, — сказал он.

— Приятно познакомиться тоже, — ответила она автоматически.

— Семья вернется около пяти. Заходите в дом. Я думаю, вы помните, где ваша комната, если захотите внести ваши вещи.

— Спасибо. Я сделаю

это вскоре. Я подумал, что сначала покажу ей все вокруг, если не возражаете.

— Делайте, как вам удобно. Передняя дверь будет открыта, если захотите войти отсюда. Обед в семь.

Она повернулась ко мне.

— Вы тоже остаетесь?

— Спасибо за приглашение, но не думаю. Семье нужно время без посторонних. Может быть, в другой раз. Но у меня есть вопрос. Гай спрашивал о своем отце, и до меня только сейчас дошло, что вы можете знать не меньше других. Вы были его сиделкой?

— Одной из них. Я предоставляла основные услуги по уходу последние восемь месяцев. Я осталась в качестве домработницы по просьбе ваших братьев, — сказала она, глядя на Гая.

Ее ответ был основательным, как будто мы сомневались в ее праве находиться в доме.

Насколько я могла видеть, у Мирны отсутствовало чувство юмора, но при Гае она добавила нотку возмущения и обиды, отражая общий настрой семьи.

Гай мило улыбнулся. — Я бы хотел когда-нибудь поговорить с вами о моем отце.

— Да, сэр. Он был хороший человек, и я его любила.

Последовал неудобный момент, когда никто из нас не знал, как закончить разговор. Мирна наконец сделала это, сказав: — Ну ладно. Занимайтесь своими делами. Я буду на кухне, если вам что-нибудь понадобится. Повариху зовут Энид, если вы не сможете найти меня.

— Я запомнил, Энид, — сказал Гай. — Спасибо.

Как только за ней закрылась дверь, Гай коснулся моего локтя и повел меня направо. Мы пересекли двор, тепло поднималось от нагретых солнцем булыжников.

— Спасибо, что остались, — сказал он.

— Вы все время благодарите..

— Да. Я чувствую себя благословленным. Я никогда не ожидал, что снова увижу дом. Идемте. Мы пойдем сюда.

Мы срезали путь с южной стороны дома, перейдя с горячего солнечного света в тень. Для меня это чувствовалось как еще одна неожиданная смена сезонов. На пространстве в двадцать метров мы оставили лето позади. В глубокой тени понижение температуры было заметным и неприветливым, как будто месяцы откатились назад, к зиме. Остатки сухих горячих ветров дули вдоль гор у нас за спиной, беспокойно шевеля верхушки деревьев у нас над головами. Мы шли под покровом сосен, ковер из опавших листьев заглушал наши шаги.

Ближе к дому были видны следы ухода: очищенные граблями дорожки, подстриженные кусты, клумбы, обложенные маленькими камешками, но большая часть поместья была ближе к дикой природе. Многим растениям было разрешено расти без контроля.

Лантана фиолетового цвета росла вдоль террасной стены. Розовая бугенвилия карабкалась по свисающим кустам. Справа от нас настурции покрывали берега пересохшего ручья. На ярком солнце, где сухой ветерок дул среди цветов, запахи поднимались и перемешивались, образуя натуральный одеколон.