За други своя!
Шрифт:
— СБИЛ!!! — не своим голосом завопил Олег, не слыша, что кричат остальные. Йерикка, поднявшийся на колени, безумными от злости глазами смотрел на полыхающие обломки, разбросанные среди вереска.
Второй вельбот, рыскнув, отошел в сторону, свалился на борт и ниже — пошел в атаку, наращивая скорость…
…Солдаты редко помнят после боя, как они действовали. Некоторые рассказывают то, чего не было, но не помнят реальных событий. Другие — не помнят вообще ничего. Третьи… да что там! Олегу запомнился слышанный по телевизору отрывок из интервью какого-то ветерана, который фактически врукопашную дрался о тремя немецкими
Сейчас Олег убедился в том, что это не фуфло, что так бывает. Он словно выключился — а когда включился, то его тормошили, лупили по плечам и спине, восторженно орали в уши. В руках он держал свою снайперку, а второй вельбот лежал на брюхе шагов за двести. Матово отсвечивало лобовое стекло, украшенное двумя черными дырками.
— Это к-к-как? — выдавил Олег. — Это я, что ли?
— Провал, — деловито констатировал Йерикка. Он бинтовал Холоду окровавленное правое плечо, Морок сидел рядом на корточках, спрашивая: "Больно? Больно, да?" — как будто и так не было ясно. — Ты обоим влепил. А то бы они нам дали сейчас, у меня-то тромблоны кончились.
— Да нам, похоже, все одно не уйти, — сказал Гоймир задумчиво. Одрин и Мирослав, бегавшие к вельботу, принесли несколько банок консервов и упаковку тонких пресных печений — налет, хотя тут этого слова не знали. Продукты тут же быстренько оприходовали всем коллективом. "Не уйти" — это "не уйти", а жрать вредно только перед атакой. Эту истину все усвоили крепко.
— Одно и не ел, — констатировал Резан, проглотив причитавшуюся ему долю. Одрин хлопнул Олега по плечу:
— Трое данванов часом у тебя по счету! Подумай — трое! То мало кто из старших про себя так скажет!
Йерикка, который все это время почему-то очень внимательно смотрел на вельбот, вдруг сказал:
— А мне кажется — мы все-таки уйдем…
…Вельботу до гор — двадцать минут. Туда и обратно — сорок. Четверо могут влезть в кабину вельбота, еще четверо сядут на спасательную подвеску. Восемь. Нужны два захода, чтобы перевезти всех.
И кто-то один остается на третий заход.
— Кладем полтора часа, — сказал Гоймир, когда первая группа ушла. Вельбот тянул неплохо — ничего не повредил, садясь. На вереске остались лежать трупы в громоздких ребристых доспехах и пробитых шлемах — и тому и другому Олег попал в голову, бронебойные пули прошили и стекло, и забрала. — Будут стать они у нас?
— Столько скорее всего есть, — задумчиво сказал Йерикка. — Пока разберутся, что к чему, пока решать будут…
— А лучше б ты сам вел, — вздохнул Гоймир. Йерикка покачал головой:
— Яромир справится.
— Так станет — попрет и пятерых на подвеске-от? — спросил Гоймир. Йерикка быстро взглянул на него:
— Трое — уже перегрузка, а мы по четверо возим.
— Ждать-то я останусь, — сказал Гоймир.
— Ты не имеешь права, — возразил Йерикка. — Ты — князь. Останусь я. Тем более, — он усмехнулся, — я тяжелее любого в чете.
— Одно кинуть гранатометы и кой-чего из наряда… — начал Гоймир, но Йерикка прервал его:
— И мечи заодно. Я останусь, все будет нормально.
Гоймир наклонил голову, показывая, что не будет больше спорить. Время тянулось, тянулось, тянулось… Горцы почти непрерывно смотрели в ту сторону,
1. Стихи В.Высоцкого.
— Я — Бог! — кричит. — Даешь на пропитанье!..
Вольг, а что то — бедлам?
Олег не успел ответить. Гоймир вдруг закричал:
— А поведет! Поведет-то кто?! Мы ж из памяти вон! Двою оставаться надо?
— Значит, остаюсь я, — со странным облегчением сказал Олег, шагнув в сторону.
— Не сходи с ума! — вскинулся Йерикка. — Что ты все на себя… Тебе надо лететь, у тебя же…
— Что у меня? — быстро спросил Олег, показывая глазами на Гоймира. Йерикка моргнул:
— Ни… ничего. Хорошо.
…Олег не двинулся с места, когда вельбот прилетел, и ребята поспешно грузились, бросая на него и такого же неподвижного Йерикку извиняющиеся взгляды. Йерикка поднял руку:
— Летите. Летите скорей! — и улыбнулся одним ртом.
— Никогда не думал, что сорок минут — это так много. Сколько прошло?
— Семнадцать, — ответил Йерикка на вопрос Олега. — Успокойся, ты что, так боишься?
Вопрос озадачил Олега до такой степени, что он заморгал, а потом — засмеялся:
— Черт его знает, чего я очком играю… Ну подумаешь — прибьют нас тут…
Они встали плечо в плечо, глядя на вересковые пустоши, над которыми серые клочья тянущихся к югу туч сеяли дождь.
— Надо было тебе лететь, — нарушил молчание Йерикка. — Отсюда подальше. Остался бы Резан.
— А у него нет девчонки?
— Ты вот о чем… — Йерикка потер висок костяшками пальцев. И ничего не сказал. А Олег, улыбнувшись вдруг, прочел:
Тяжелый случай — но счастливый! А мог бы и несчастным стать! Как сладко с девочкой красивой О светлом будущем мечтать! Какой кошмар — вдыхая запах Ее неполных двадцати, Идти туда, на юго-запад, И целоваться по пути! Жизнь безнадежно исковеркав, Вздохнуть — и сразу все забыть, Зайти за маленькую церковь И честно душу загубить! Под этой низкой серой тучей, За этой каменной стеной Спаси меня, счастливый случай, От тягомотины земной!