За флажками
Шрифт:
— Да я чего? — Генаха смутился. — Я — так. Поехали, что ли?
И мы поехали. Загрузились втроем в машину, рулевым которой значился уже я, и я доставил их к Генахиному дому. Помахал ручкой на прощанье и в полнейшей задумчивости поехал колесить по городу.
А думы мои были невеселыми. Хотя, совести ради, грустными они тоже не были. Они вообще, мягко говоря, были никакими. Потому что как только я пытался начать думать — тут же перед моими мыслями вырастала стена. И они долбились об эту стену, но проникнуть за нее никак не могли. В том смысле, что я прекрасно понимал — вернись время на сутки назад и, чисто гипотетически, я мог бы поехать к Пистону
Но — увы и ах. Я уже сотворил все вышеперечисленные грехи и плюс к этому Ян спер у Самбура ксиву и мы хором передали ее в руки правосудия. Теперь нечего было и думать о перемирии. Сколь ни мала была его вероятность раньше.
Вот такая, блин, стена вставала перед моими мыслями. Непреодолимая, если исходить из того, что мысли отскакивали от нее горохом.
Ехать в пригород и воевать с Пистоном на его территории тоже нечего было и думать. Короче, я угодил в какой-то замкнутый круг. Трижды благополучно уходил из цепких лап противника, но сколько раз еще в них окажусь — неизвестно. И с какого ускользнуть не сумею — тоже неизвестно. И что мне делать, чтобы эта изрядно надоевшая уже охота прекратилась — тоже, блин, вопрос. Такая вот высшая математика. И что было делать мне, который в школе и с низшей-то не особо дружил?
Тоска зеленая. Я колесил по городу, не в силах ничего предложить даже самому себе, и тратил казенный бензин. Единственный плюс, который я видел в сложившейся ситуации — это относительная безопасность для Яна и его семьи на ближайшие часов десять. Литовец надежно был спрятан у Генахи, а в его квартиру ломиться не станут — его же там нет…
Я крепко выругался и ударил по тормозам, остановив машину прямо посреди дороги. Совсем головой ослаб! Кто сказал, что они не придут к Яну в гости в его отсутствие? Они же об этом самом отсутствии — ни сном, ни духом! И хрен тогда увидит Литовец своего третьего отпрыска, потому что его баба от страха выкидыш состряпает. Чья это была светлая идея спрятать Яна у Генахи? Лишить его семью единственного защитника? Моя, кажется? Нет, ну гений, слов нет. Дедушка Ленин со своей мировой революцией может смело отдыхать.
Сообразив, что стою посреди улицы, я развернул машину и поехал обратно, к Генахиному дому. Хорошо, что машин в центре, по случаю вечернего времени, было уже мало и я мог ехать быстро, не тратя время на пробки, заторы и пререкания с другими водилами за право преимущественного проезда.
Доехал я, в общем, быстро. И к квартире взлетел, что твой паровоз на реактивной тяге. А уж как в дверь тарабанился — словами не описать. Хотя Генахин сосед, приоткрыв дверь и просунув в щель всклоченную голову,
— Ты че, в шахте, что ли? — зло прошептал он. — Гремишь, как отбойным молотком!
— А ты что, онанизм практиковал? — не менее зло вытаращился я на него. — А я тебя с ритма сбиваю? А ты в рваном темпе попробуй. Знающие люди говорят — двойной кайф поймать можно!
Сосед у Генахи был большой. В смысле — под два накачанных метра. И мои слова ему не понравились. Он протиснулся было в дверь целиком, чтобы поучить меня хорошим манерам, но я не стал пререкаться понапрасну, достал из-за пояса пистолет и предложил ему:
— Иди, дрочи. Нельзя такое важное дело на полдороге бросать. Импотенция получится.
Большой мужик повиновался. И в тот момент, когда дверь закрылась за его гигантской тушей, она открылась у Генахи. Кавалерист удивленно уставился на меня.
— О, Мишок! А ты чего с пистолетом?
— Извини, Генаха. Хотел с бабами, да бабы нынче перевелись. Не поверишь — по улицам одни пистолеты шляются, натурально. Ты не в обиде? Короче, бери Яна за задницу, стволы в зубы — и скачками вниз.
— Да что случилось?
— Генаха, времени нет. По дороге объясню, — и, чтобы он не вздумал продолжать расспросы, развернулся и ускакал по ступенькам вниз.
Призыв к быстроте возымел действие. Не успел я докурить сигарету, как оба мои дружка обозначили свои телеса в районе заднего сиденья такси.
— Рассказывай, — потребовал Генаха. — Что, менты все-таки повязали Пистона и всю его кодлу?
Я выбросил окурок на улицу, вывел машину на дорогу и направил ее курсом на жилище Литовца. И только после этого сказал:
— Вот чего не знаю, о том врать не буду. Но я тут на досуге, парни, пораскинул мозгами — вы же знаете, со мной это время от времени случается, — и понял, что я идиот. И вы, между прочим, тоже идиоты, нехрен улыбаться. Вы знаете, куда мы сейчас едем?
— Нет, — хором сказали они.
— Мы едем к дому Литовца. Потому что с вероятностью больше сотни процентов Пистон свой следующий десант зашлет туда.
— Почему ты так решил? — Яну неожиданно взбледнулось. Даже в темноте это было заметно.
— А ты сам подумай, — предложил я. — Где нас с тобой можно поймать? На городских улицах, в таксопарке и дома. На улицах ловить — занятие бесперспективное, в гараже в такое время нам тоже тусоваться смысла нет. Меня дома нету, и в ближайшее время я вряд ли там объявлюсь, потому что уже обжегся на молоке. Остался твой адресок, Ян.
— Откуда они его узнают? — попытался возразить он, но я его успокоил:
— А откуда они про меня информацию нарыли? Дело техники.
Литовец не стал впадать в истерику. У него для этого была слишком холодная кровь. Он просто кивнул и сказал:
— Ну, тогда хорошо, что ты вовремя это сообразил.
Его поддержал и Генаха, сказавший следующую сильную фразу:
— Оп-паньки, мужики! А мы реально идиотами получаемся!
— Не-е, — я отрицательно затряс головой. — Идиотами мы были бы, если б не догадались, что к чему. А так мы полуидиоты.
— Обнадеживает, — согласился Генаха.
До дома, где имел честь проживать Литовец вместе со своей семьей, мы добрались быстро и без приключений. Стоило мне остановить машину, и хладнокровный Ян изменил своей натуре, убежав от нас, даже не прощаясь. Впрочем, объяснять ничего не нужно было ни мне, ни Генахе. На его месте, наверное, и мы первым делом поспешили бы проверить, все ли в порядке с семьей и не наведались ли нехорошие хуцпаны в гости до нашего прибытия.