За гранью

Робинсон Питер

Успокоившись, он сел за стол и потянулся к телефону, но не успел снять трубку и набрать номер — телефон зазвонил.

— Алан? Это Стефан.

— Надеюсь, хоть вы порадуете меня хорошими новостями, потому что происходящее за окном не поднимает мне настроения.

— Все так плохо?

— Хуже не бывает.

— Ну, может, хоть эта новость подбодрит вас. Я только что получил из лаборатории результаты сравнительного анализа ДНК.

— И?

— Полное совпадение. Сикрофтским насильником был Теренс Пэйн.

Бэнкс со всей силы шлепнул рукой по столу:

—

Вот это отлично! Что-нибудь еще?

— Мои парни проверили все документы и счета, изъятые из дома, но не нашли никаких подтверждений, что Теренсу или Люси выписывали снотворное, не обнаружили и следов нелегальных средств.

— Так я и думал.

— Зато обнаружили электронный каталог одного из интернет-магазинов, где людей, сделавших хоть одну покупку, заносят в список рассылок.

— Выяснили, что они там покупали?

— Никаких следов товара, оплаченного банковскими картами, но мы связались с этой компанией и договорились, что наш человек придет к ним проверить покупки, оплаченные наличными. И еще одно: мы нашли подозрительные отметины на полу в подвале и предположили, что это — следы от ножек штатива. Я говорил с Люком, он штативом не пользовался, так что…

— …его устанавливал Теренс Пэйн?

— Возможно.

— Тогда где же камера, черт возьми?!

— Понятия не имею.

— Ну ладно, Стефан, спасибо за хорошие новости. Продолжайте поиски.

— Слушаюсь.

Повесив трубку, Бэнкс сразу набрал номер Хартнелла. После второго гудка услышал:

— Начальник окружной полиции Хартнелл.

— Это Алан, — ответил Бэнкс. — Мне передавали, что вы хотели со мной связаться.

— Вы с этой Форрест разговаривали?

— Нет. Мне только что объяснили, что происходит. Вокруг — целый рой репортеров.

— Удивительно, удивительно! Глупая баба. Ну а что с Люси Пэйн?

— Вчера беседовал — никакого результата.

— И никаких улик?

— Практически никаких.

Бэнкс рассказал о совпадении ДНК Пэйна и Сикрофтского насильника, о следах от штатива видеокамеры, которую, возможно, еще обнаружат, о своей встрече с Джорджем Вудвордом и сатанинских атрибутах в Олдертхорпе, об убийстве Кэтлин Мюррей с помощью ремня.

— Да, действительно, — подытожил его отчет Хартнелл, — никаких веских улик против Люси Пэйн. Ради Христа, Алан, ведь она сама жертва ужасного, отвратительного насилия. Я помню расследование Олдертхорпского дела. Не стоит ворошить старое. Подумайте, как отреагируют люди, если мы предположим, что это она убила свою двоюродную сестру, когда ей было всего-то двенадцать.

— Я думал использовать эти свидетельства, чтобы хоть как-то сдвинуть расследование с мертвой точки…

— Мы оба понимаем, что кровь и волокна — это недостаточные улики, а кроме этого у нас ничего нет. Предположения насчет ее прошлого ничем не помогут, только прибавят сочувствия и симпатии к ней.

— Но многие люди полагают, что участие Люси в преступлении было более значительным, чем она сама признает.

— Возможно, но они не поднимают такого шума, как те, что уже звонили в Миллгарт. Так что выпускайте

ее, Алан.

— Но…

— Мы взяли убийцу, и он умер. Выпустите ее. Мы не имеем права дольше задерживать Люси.

Бэнкс посмотрел на часы:

— У нас есть еще четыре часа. Что-нибудь может произойти.

— Ничего не произойдет за эти четыре часа, поверьте мне. Освободите ее.

— Установить за ней наблюдение?

— Это же влетит нам в такую сумму! Попросите местную полицию последить за Люси, а ей скажите, чтобы далеко не отлучалась, поскольку нам, вероятно, потребуется снова поговорить с ней.

— Если она виновна, она же попросту исчезнет.

— Если она окажется виновной и у нас будут улики, мы ее найдем.

— Позвольте мне еще раз встретиться с ней, — после этих слов Бэнкс задержал дыхание.

На другом конце Хартнелл тоже взял паузу, потом согласился:

— Ну хорошо. Если она не расколется, отпускайте. Но будьте предельно аккуратны и обходительны. Я больше не хочу слушать обвинения в том, что мы используем гестаповскую тактику ведения допросов.

Бэнкс, услышав стук в дверь, прикрыл ладонью трубку и сказал:

— Войдите.

Вошла Джулия Форд и одарила его лучезарной улыбкой.

— Не волнуйтесь, сэр, — сказал Бэнкс Хартнеллу. — Ее адвокат постоянно находится при ней.

— Как вам нравится этот зоопарк, весело, не правда ли? — спросила Джулия, когда Бэнкс положил трубку.

Когда она смеялась, вокруг глаз у нее собиралась паутинка морщинок. Сегодня утром она была в серой блузке, в разрезе которой виднелось жемчужное ожерелье, но все равно выглядела сугубо по-деловому; волосы блестели, как будто она только что вышла из-под душа; косметики на лице было ровно столько, чтобы сделать ее на несколько лет моложе.

— Да, — отвечал Бэнкс. — Все выглядит так, будто кто-то шепнул на ухо всем британским СМИ о месте пребывания Люси.

— Так вы собираетесь освобождать ее?

— Да, и скоро. Но сначала я хотел бы поговорить с ней.

Джулия вздохнула и распахнула перед ним дверь:

— «Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом». [29]

О Гулле и его окрестностях в графстве Йоркшир Дженни только слышала. Сверившись с картой, она поняла, что находится у небольшой деревеньки Килнси, возле Северного моря. Перед ней расстилалась узкая коса Сперн-Хед — Растоптанная Голова, вдающаяся в море как согнутый высохший ведьмин палец. Место выглядело таким заброшенным и пустынным, что Дженни, согнувшись от пронизывающего холодного ветра и колючих соленых брызг, чтобы рассмотреть карту, содрогнулась от страха и тоски — больше ничего, по ее мнению, не может чувствовать оказавшийся здесь путешественник.

29

Строка из трагедии Шекспира «Генрих V» (акт 3, сцена 1). (Перевод Е. Бируковой.)