За Отчизну
Шрифт:
Усталой походкой Ян Жижка взошел на сруб и, бросив взгляд на Влтаву, заразительно засмеялся:
– Кржижаки хорошо запомнят сегодняшний день. Они как следует узнали, что такое Табор и что значит Виткова гора!
– Не Виткова, а Жижкова!
– звонко крикнула Божена.
– Верно, верно!
– раздались вокруг голоса.
– Пусть теперь она станет навеки Жижковой горой!
Часть 3.
Глава I
1.
В эту ночь Якубек стоял дозорным на северной башне таборской крепости. Истекали последние часы стражи. Якубек напряженно вглядывался в непроглядную темноту и сладко зевал. Последние часы - самые тяжелые для дозорного. Якубек поежился от холодного осеннего ветра и стал энергично ходить по башенке.
Как солнышко покажется - смена.
Высокий, звенящий звук колокола прорезал тишину. Начинался рассвет. На востоке появилось малиновое зарево. Колокол продолжал меланхолически и размеренно отбивать удары. Якубек сел на край парапета и, глядя на восход солнца, принялся философствовать:
– Вот так и наша истинная правда встанет над землей, и исчезнет тьма царства антихристова, и наступит царство справедливости, как ясный, безоблачный день. А мы, табориты, - петухи, предвещающие наступление дня... И подумать только, как мы жили год назад и как живем теперь! Ни пьянства, ни воровства, ни взаимных обид или притеснений - живем как братья и сестры... Вот только плохо, что между вождями нашими нет полного согласия. Для примера, Ян Жижка и Микулаш...
По лестнице послышались шаги. Кто-то поднимался на башню.
– Наверно, Ратибор. Сегодня он начальник караулов. Он уж обязательно несколько раз проверит дозорных.
Из темноты лестничного хода выросла фигура. Тускло блеснули шлем и панцирь.
– С добрым утром, Якубек! Как стража?
– Утро доброе, Ратибор! Стража прошла, можно сказать, совсем спокойно.
Ратибор с правой рукой на перевязи подошел к окну сторожевой башни и посмотрел на облитый утренним туманом ландшафт:
– День будет ясный... как думаешь, Якубек?
– Понятно, ясный. На небе всю ночь ни тучки, хотя и холодновато было... Скажи ты мне, Ратибор, скоро ли воеводы наши вернутся?
– Кто его знает! Сам видишь, везде воины за нашу правду бьются: Ян Жижка - в Прахатице, Микулаш на Речицы подался, Хвал из Ржепиц - тоже где-то на юге. Остались мы тут сторожить наш Табор со Збынком из Бухова. Да кабы не моя рука, я бы тоже сейчас здесь не сидел...
– Постой-ка, Ратибор, какой-то отряд выходит из леса и приближается к Табору. Смотри, вон там, на севере...
Ратибор высунулся из окошка и стал всматриваться в даль. Его глаза могли разобрать, как по извилистой ленте дороги двигалась из леса вереница конных и пеших воинов.
– Труби в рог, да погромче!
– крикнул Ратибор и опрометью бросился вниз по винтовой лестнице.
Взяв большой изогнутый рог и набрав полную грудь воздуха, Якубек приложил рог к губам и что было сил затрубил раз, другой, третий. К северным воротам выбежали из караульного помещения десятка два вооруженных воинов.
Между тем ко рву, окружавшему крепостную стену, уже подъехали
Ратибор подошел к окошечку в воротах и стал пристально всматриваться в новоприбывших.
– Что за отряд?
– бормотал Ратибор.
– И одеты не по-нашему. Откуда они взялись?
Вдруг он хлопнул себя ладонью по лбу и весело крикнул:
– Так это же Карел с Миланом! И как я их сразу не узнал!.. Эй! Отворяй ворота да спускай мост! Ганакские братья пришли!
Несколько воинов бросились к огромному вороту, И медленно, со скрипом стал опускаться подъемный мост через ров. По команде Ратибора были открыты ворота. Звонко застучали конские копыта по деревянному настилу моста, и конные воины стали въезжать в ворота крепости. За конными двинулись и пешие. В воротах Карел и Милан сошли с лошадей и крепко обнялись с Ратибором.
– Добро пожаловать в наш Табор, ганакские братья!
– торжественно сказал Ратибор.
– Блажек! Мигом беги к пану Збынку и доложи о прибытии в Табор братьев из Моравии.
– Милан, брат ты мой любезный!
– раздался крик, и кто-то сжал Милана в объятиях.
– Ого! Якубек! Как бог милует, брат?
У ворот на небольшой площадке уже собрался весь отряд, и сюда же спешили жители Табора посмотреть на новых собратьев. Загорелые, худые, обветренные, заросшие за долгий и опасный путь от Ганы до Табора, с улыбками на суровых лицах, стояли бывшие ганакские волки, озираясь по сторонам. Все как на подбор плечистые, высокие, мускулистые, одетые в живописные, яркие ганакские костюмы, вооруженные самым разнообразным оружием, новые гости Табора выделялись на фоне обступившей их толпы таборитов. Рядом с Карлом возвышалась на целую голову длинная, нескладная фигура его верного помощника и друга - Шутника. Якубек с некоторым удивлением осматривал этого странного пожилого человека с необыкновенным лицом. Каждого, кто впервые встречал Шутника, поражали его мрачные, глубоко запавшие черные глаза.
К Карлу, Милану и Ратибору, улыбаясь во весь рот, подбежал Штепан. Пока он радостно здоровался с ними, подошли еще трое пеших воинов: один в летах и двое помоложе, но все трое огромного роста и могучего сложения. Пожилой ганак слегка тронул за рукав Штепана; тот оглянулся и радостно воскликнул:
– Далибор! И ты тут?
– Не только я, брат, - и мои сыновья со мной. Ты, брат Штепан, не забыл наш разговор у Листовы?
– Что ж, будем вместе сражаться за чашу и свободу народа. А как живет Болеслав?
– Болеслав повешен вместе со своими сыновьями в Брно, - печально сказал Далибор.
– На него донесли предатели. Дом сожгли, всё разграбили.
– Иди сейчас к нам в дом, - вмешался Ратибор.
– Штепан, ты отведи гостей, а я займусь размещением всего отряда.
По дороге Штепан тихонько сказал Карлу:
– А ты знаешь, Ратибор - твой будущий шурин.
Карел удивленно взглянул сперва на Штепана, потом перевел глаза на Милана.
– Что же ты мне ничего не сказал, что Божена с моим побратимом - нареченные?