За последним вздохом
Шрифт:
Но что толку рассуждать об этом теперь? Столько времени прошло. Сейчас Сильвана уже точно не примет его обратно.
Порыв ветра сорвал с головы Кольтиры капюшон и поднял над склоном пыль. Качнулась сухая трава — она будет стоять такой до весны, не сменяясь молодой порослью, как это происходило в талассийских лесах, и не покрываясь снегом, как в лордеронских. Зима в Западном краю походила на затянувшуюся осень, но в отличие от защищенного магией Квель’Таласа, не раннюю, роскошную, зелено-золотую, а позднюю: холодную и унылую.
С тихим шорохом
Кольтира смотрел вдаль и думал обо всем подряд долго, благо, немертвое тело не чувствовало ни холода от земли, ни усталости мышц. Потом он взял Тумана под уздцы и пошел рядом с ним, пытаясь убедить себя, что вообще-то у него все в порядке, и надо бы быть довольным нежизнью. Он свободен и может идти куда захочет, у него есть его верный Туман и хотя бы два человека, с которыми можно перекинуться словом. Он может наплевать на царящий вокруг голод и, в отличие от большинства мужчин в Западном краю, у него целы руки и ноги: не отрублены, не отгрызены и не отморожены в безжалостном нордскольском климате. А тоска и паршивое настроение вызваны просто унылыми пейзажами вокруг. Вот развел бы костерок — и было бы веселее.
Кольтира вернулся к Луноречью уже ночью. Приветственно махнул рукой стоящему на посту часовому, напряженно вглядывающемуся в темнеющую даль близорукими человеческими глазами. Затем кивнул дренейскому шаману Торелию, который официально в Дружину Западного края не входил, но имел тут знакомства с самого Нордскола. Шаман поднял светящийся мягким серебристым светом взгляд от курильницы, где тлели угли и наверняка какие-то интересные травки, и молча кивнул в ответ.
Повернув к дому, Кольтира понял, что ему не придется применять следопытские навыки и проходить неслышно — в окне виднелся тусклый дрожащий огонек свечи. С чего вдруг Лериссе вздумалось ждать его возвращения? Прежде он и Тассариан нередко уходили на всю ночь в поля или просто торчали в огороде — а что еще делать тем, кто не умеет спать?
Дом встретил Кольтиру мрачными тенями в углах, серыми стенами и общим ощущением уныния. Словно дом делала уютным и обитаемым не Лерисса, полная жизни женщина, а один занудный рыцарь смерти, призванный на службу. Кольтира поморщился: что за ерунда лезет в голову!
Из кухни почти неслышно, словно призрак, выплыла Лерисса. Ее длинная белая сорочка — теперь дров хватало, и не было необходимости кутаться, — только усиливала сходство с привидением. Она медленно подняла на Кольтиру взгляд, словно только сейчас заметив его возвращение.
В ее глазах были пустота,
«Ты чего?» — хотел спросить он, но сам заметил в ее руке почти пустую бутылку вина.
Нетвердой походкой Лерисса двинулась ему навстречу.
========== Глава 61. Нежизнь и неслужба ==========
— Ну давай, говори! Что молчишь, струсил? — пустота в глазах потенциальной банши сменилась злостью и вызовом.
— Что тебе от меня надо, женщина? — поморщился Кольтира.
Он снял и повесил на крючок плащ, и снова повернулся к ней. Делить кров с малознакомой, чужой для него женщиной было привычно: свое жилье в армии давали только семейным офицерам. И он также прекрасно понимал выражение «отбой». Вот только кто Лерисску у них дневальным назначил?
Он что, должен теперь оправдываться за долгую прогулку и спрашивать разрешения на отлучки? А не пойти ли уважаемой фермерше… на грядке кверху задом постоять?
— Нет, давай, выскажись. Что женщины не должны напиваться. Что у меня все хорошо, и я должна ценить то, что имею. Да что ты вообще знаешь о моей жизни, чтобы меня поучать?! — выкрикнула она ему в лицо. А, вот оно что.
Кольтира понятия не имел, почему Лерисса вечно ожидала от него нотаций и осуждения. То за бедность, привычку носить штаны и незамужний статус, то теперь за вино. Ну вот, сама дала ему очередную тему для издевок. Странная женщина. Неужели не поняла, к чему приводит такая болтливость?
Он осторожно, чтобы не свалить на пол, отодвинул от себя возмущенную Лериссу. Та презрительно фыркнула и отхлебнула еще вина прямо из горла.
— Кто-то уверял, что воспитание не позволяет пить в одиночку, — поддел Кольтира. Лерисса жаждала поскандалить, но эти слова, как ни странно, подействовали на нее умиротворяюще.
Она указала подбородком на дверь в кухню и полезла в шкаф за стаканами. Движения у нее были достаточно точными, значит, выпила она не так уж и много. Лерисса плюхнулась на стул, вылила из бутылки остатки в свой стакан, и тут же достала из-за занавески припрятанную вторую (или она до этого еще выхлестала?) бутыль. Запасливая дама.
— Я теперь редко пью, честно-честно, — вдруг хныкнула она. Тон был жалобным, извиняющимся. — Раньше да, были проблемы, а сейчас… Ты же сам видел, первый раз за целый месяц. Раз в месяц же можно, да?
— Можно, — кивнул Кольтира, чтобы от него отстали.
Он покрутил в ладони стакан и сделал пару глотков — ожидаемо не ощутил никакого вкуса. Он мог заставить спиртное действовать на него, но, во-первых, ему потребуется больше, чем одна бутылка вина, пусть даже и крепкого человеческого. А во-вторых, рыцарю смерти опасно терять над собой контроль там, где много живых и нет рядом никого, кто сумел бы остановить его.