За пределами последствий
Шрифт:
Клэр посмотрела на доктора Браун, когда по ее щеке скатилась предательница-слеза.
— Я не говорю, что это вызвало у меня кошмары, но я просыпаюсь, думая об этом, и мне трудно снова заснуть. Я чувствовала давление, что все должно происходить быстро, иначе этого никогда не произойдет.
— А сейчас? — спросила доктор Браун.
— Теперь я знаю, что это не имеет значения. Он поддерживает меня в этом.
— Энтони?
— Да, доктор Браун, я поддерживаю идею еще одного ребенка. Будь то наш биологический ребенок или нам посчастливится усыновить, я хочу, чтобы Клэр была счастлива, и, — добавил он, подчёркивая, — я хотел бы еще одного ребенка.
— Клэр, мы определили, что некоторые из ваших снов волнуют вас. Вас еще что-нибудь расстраивает?
Клэр выдохнула.
— Да. Какие-то вещи расстраивают меня, а какие-то восхищают. Ничто из этого не становится навязчивым или довлеющим. Это жизнь. В жизни бывают взлеты и падения. Они мне нравятся. Мне нравится быть счастливой и грустной. Мне нравится, когда книга заставляет меня плакать, или Николь заставляет меня смеяться. Мне нравится, когда от взгляда и нежного поцелуя моего мужа у меня мурашки бегут по коже в предвкушении. Все это возвращается ко мне, и я хочу этого на сто процентов.
Доктор Браун кивнула.
— Я даю разрешение на это. — Ее взгляд переместился на Клэр. — Спасибо за ваш ответ. Чтобы все это сработало, вы всегда должны быть честны со мной. Вам также необходимо посетить гинеколога, прежде чем прекращать прием противозачаточных средств. Сейчас начало апреля. Чтобы вывести из организма все транквилизаторы, потребуется месяц, а может и два. А пока я рекомендую альтернативные методы контрацепции.
Тони задавался вопросом, когда в его жизни стало обычным делом иметь так много людей, которые имели право голоса в его личных отношениях. Еще пять лет тому назад он бы не сидел и не слушал, как кто-то другой говорил ему, что ему делать, а чего не делать. А потом, так же быстро, как эта мысль пришла в голову, глаза Клэр встретились с его глазами. В ее взгляде он услышал ее невысказанный монолог. Это сказало ему все, что ему нужно было услышать. Его жена была счастлива, взволнована и воодушевлена.
Хотя Тони жалел, что не мог быть с ней в трудную минуту, здесь, в этом самом заведении, он почувствовал облегчение, что его не было. О, он бы проводил с ней каждый день в надежде скорее вернуть ее к реальности; однако отчеты, которые ему показал Роуч, разбили ему сердце. Он не мог представить, что увидит эти изумрудные глаза безжизненными или без искры. С первого раза, когда он увидел Клэр вблизи и лично, его привлекла жизнь в ее прекрасных глазах.
Теперь следующим шагом было гарантировать, что лучший врач в гребаном мире заверит, что если Клэр действительно забеременеет, ее роды не будут похожи на то, что они пережили в раю. Очевидно, они оба вступали в эту перспективу родительства с большей предусмотрительностью, чем с Николь.
Клэр
Позже той же ночью Клэр скользнула между мягкими простынями их большой кровати, не в силах сдержать улыбку на лице. Все, о чем она могла думать, — это тот факт,
Их присутствие было похоже на крошечный бутон надежды, пустившему корни в ее существе. Как будто она чувствовала это внутри себя, давая ей обещание большего. Его щупальца обвились вокруг ее сердца, обняли и согрели ее душу так, как она забыла. Весь мир казался ярче. Это весна царствовала не только в Айове, но и в ней самой. Мир возрождался заново. На деревьях за окнами образовались маленькие зеленые точки. Оттенки красного окрасили пейзаж, когда деревья с красными бутонами вернулись из зимней спячки. Даже трава росла и заполняла их многочисленные дворики цветом.
Впервые за много весен Клэр была частью этого. Она была там, держа Николь за руку, когда они шли по дорожкам через сады и говорили о цветах, выглядывающих из-под земли, и о тех, которые они вместе посадят. Она была с Тони на их балконе или патио по вечерам, когда запах скошенной травы и звук созревающих побегов наполняли их чувства. Самое главное, что она была жива, знала об их будущем и полна энтузиазма.
Кровать сдвинулась, и Клэр повернулась к своему красивому мужу.
— Моя дорогая, — он поцеловал ее в щеку. — Умоляю, скажи, что означает эта прекрасная улыбка на твоих губах и отсутствующий взгляд?
Его озорная ухмылка, запах его одеколона и его интуитивный вопрос вернули Клэр в настоящее. Ее тело ответило так, как она и хотела. Придвинувшись ближе, она наклонилась в его объятия, они оба сидели, прислонившись к массивной спинке кровати, его рука лежала у нее на плече. Ей нравилось, как она идеально подходила ему. Внезапно она пожалела, что он не снял футболку, прежде чем присоединиться к ней. Клэр страстно хотелось ощутить под пальцами мягкость волос на его груди; вместо этого она прижалась ближе к его теплу.
— Я счастлива. — В ее упрощенном ответе было так много истин. Некоторым парам может потребоваться больше: дополнений к утверждению, возможно, пояснение: почему она была счастлива? Случилось ли что-нибудь, что сделало ее счастливой? И была ли она несчастна до этого?
Ни Тони, ни Клэр такого подтверждения не требовалось. Это было благословение и проклятие истории и открытости, преодолевшей все препятствия. Его объятия стали крепче, когда их губы встретились. С каждым прикосновением желание внутри нее росло. Ее кожа, скрытая под ночной рубашкой, жаждала ощущения его тепла. Ее соски затвердели, а грудь ныла от его прикосновений. Слова были не нужны, когда они слились друг с другом, и ее миниатюрные руки пробрались под его рубашку, нащупывая мягкие волосы, покрывающие его широкую грудь.
Тони медленно потянулся к подолу ее ночной рубашки и со своей дьявольской ухмылкой прошептал:
— Что ж, возможно, нам стоит немного попрактиковаться в том, о чем ты упоминала, прежде чем прислушаться к альтернативным рекомендациям доктора.
Клэр кивнула, желая, чтобы их тела стали единым целым без преград.
— Мне нравится практиковаться, — пробормотала она, придвигаясь ближе к тому месту, где его намерения становились яснее.
— Мама, — сонно сказала Николь, дверь в их комнату открылась.