За Синь-хребтом, в медвежьем царстве, или Приключения Петьки Луковкина в Уссурийской тайге
Шрифт:
Подергав за веревочку, Петька решил, что это интересно, и тут же предложил кузнецу свои услуги в качестве горнового.
— Оно бы ничего. Парень ты, видать, дельный, — пыхнув цигаркой и усаживаясь на порог, улыбнулся старик. — Взять такого в помощники не факт. Беда только с лагерем. Ты ж поди удрал из отряда без разрешения. Так, что ли? Ну вот. Это знаешь, чем пахнет? Прибежит твоя вожатая и начнет меня чистить. Ты что, скажет, Савелий, пионеров к себе приспосабливаешь? Им отдыхать надо, а ты их в копоть да в сажу? А?
Это было верно. Отколоть такую штуку Вера могла очень просто. А при чем
Чтобы не подводить человека, пришлось уйти. Вместе с Петькой из кузницы отправился и Коля. А за ним хвостиком поплелись малыш и собака.
— Это кто? Чего он бродит следом?
Коля нахмурился.
— Брат. Андрюшка. Чтоб ему лопнуть!
Малыш, услышав эти слова и уловив тон, которым они были произнесены, испуганно остановился. Вид у него был такой беззащитный, что у Петьки от жалости дрогнуло сердце.
— Ну за что ты его? Он же ничего плохого не сделал.
— Да, не сделал! Видишь вон — мокрый. И помочь опять по земле таскает. Как полезет через прясло за морковкой, так пуговка и долой. Уж я их пришивал, пришивал — счету нет.
Отойдя метров на сто, они оказались возле ямы, в которой на высоких столбах был сделан деревянный настил, а кругом, громоздились кучи опилок.
— Тут зимою бревна пилили. На доски, — объяснил Коля. — Хочешь, попрыгаем?
Не дожидаясь ответа, он тут же разбежался, лихо кувыркнулся и в следующий миг уже закопался во влажный, пахнущий смолой ворох. Петька, конечно, последовал его примеру. Опилки сыпались дождем. Валет недовольно фыркал, а мальчишки все кувыркались.
Наконец, устав, оба выползли на пригорок, вытряхнули из волос древесные крошки и уселись на бревнах.
— А я тебя знаю, — сказал Петька. — Ты каждый вечер катаешь в тележке какую-то девчонку.
— Ага, — кивнул Коля. — Это Галя Череватенко… А тебе Верка-вожатая дала взбучку за то, что ты хотел уйти к Сережке.
— Правда. Ты откуда знаешь Веру и Сережу?
— Вот еще! Сережка ж наш, деревенский. А Верка — директорова дочка.
— Какого директора?
— Ну совхозного ж. Какого еще? Контора-то у нашего совхоза в районе, а тут, в Кедровке, отделение. И в Мартьяновке тоже.
— Значит, она с нами из дому ехала? — догадался Петька.
— А то откуда же? Там у нее родители, а тут жених — Сережка.
Разговор получался интересный, но тут, как назло, заиграл горн.
— Тихий час кончился! — испугался Петька. — Я побежал, а то вожатая заметит — крику не оберешься… Сегодня девчонку катать будешь? — уже на ходу крикнул Петька. — Я приду. Ладно?
— Ладно, — согласился Коля. — Я тебя подружу с Митькой. И с Галей тоже.
О малыше Андрюшке, Тамарке Череватенко и деревенских приятелях
Отлучки, как Петька и надеялся, никто не заметил. Юрка продолжал делать вид, что ничего не знает, дежурный и вожатая в комнату не заглядывали. Кое-какие подозрения возникли только у одного мальчишки, который заметил, что сосед явился заправлять постель с улицы. Но их рассеять было нетрудно.
— И что ж? — пожал плечами Петька в ответ на ехидный вопрос. — Пока вы потягивались да протирали глаза, я успел бы сбегать и в город.
Послеобеденные «мероприятия» в этот день
Обычно Коля катал коляску на широкой лужайке, через которую протекал ручей. Однако на этот раз парнишки на месте почему-то не оказалось. «Не пустили родители, — с сожалением подумал Петька. — Придется идти назад». Ноги уже сами понесли к школе, но тут на глаза попался Андрюшка. Забравшись в бурьян, он боролся с Валетом. А рядом, на дорожке, стоял игрушечный автомобиль, груженный морковками и луком.
— Стой, дур-р-ра! Тпр-р-р-ру! — твердо выговаривая букву «р» и подражая кому-то из взрослых, ворчал мальчишка.
— Андрюшка! Ты что делаешь? — спросил Петька. — А где Коля?
Прекратив возню с собакой, карапуз нахмурился. Но тут же, поняв, что Петька обижать его не намерен, несмело улыбнулся и, подтащив Валета за ошейник, попросил:
— Подержи. А?
Петька погладил пса по голове, взялся за ремешок. Андрюшка метнулся к автомобилю, подкатил его ближе и начал привязывать веревочку к собачьему хвосту.
— Зачем привязываешь? Думаешь, Валет станет возить грузовик?
Андрюшка не ответил.
— Хочешь из собаки сделать лошадь?
Малыш опять промолчал, но, справившись с делом, ткнул пальцем в сторону двора, у которого они стояли.
— Колька там. За хатой.
Петька повернулся и хотел уже толкнуть жердяную калитку, как вдруг сзади раздался грохот, визг и крики.
— Тпру, тпру! Не считается! — вопил Андрюшка. — Назад, Валет! Назад!
Однако Валету до того, что считается, а что нет, дела не было. Запряженный в машину, он рванулся, услышал грохот колес и, вообразив невесть что, взбесился от страха. Петька увидел, что собака несется по улице, морковка и лук разлетелись, а перепуганные куры и поросята улепетывают кто куда.
Андрюшка погнался было за собакой, хотел схватить грузовик, но под ногу, как на грех, подвернулась какая-то палка. Мальчишка шлепнулся и, словно чурбашок, покатился под горку — прямехонько на гусиное стадо, пасшееся у воды. Здоровенный гусак, увидев это, зашипел и, расстилая шею по земле, пошел навстречу.
Гвалт и крики прекратились лишь после того, как ошалевший Валет с разгона влетел в ручей и зацепил грузовиком за корягу. Хвост намок, и веревочная петелька с него соскользнула.
Петька долго хохотал, держась за живот. А когда немного успокоился и опять повернулся к калитке, перед ним как из-под земли выросла девчонка. Она, должно быть, убирала в комнатах да так и выбежала во двор с веником.