За Синь-хребтом, в медвежьем царстве, или Приключения Петьки Луковкина в Уссурийской тайге

Башмаков Валентин Семенович

— Ну и черт с вами, с такими дружками! Раз не даете удить ленков, наловлю раков.

— И правда! — обрадовался Коля. — Давайте нахватаем раков. Их же тут знаете сколько! Не зря клюют на удочку.

Они достали из чайника несколько уснувших рыбок, насадили на короткие куканчики и расставили приманку вдоль берега. Сидя возле кукана, Петька уже через две минуты увидел рака. Сначала тот прятался под камнем и принюхивался издалека. Сквозь воду было видно лишь, как шевелятся длинные усы да поворачиваются в ямках-щелях черные, похожие на сосисочки глаза.

Потом, осмотревшись, рак медленно пополз к рыбке. Брюшко его было поджато, коготки лапок цеплялись за гальку, а клешнями рак размахивал, будто мечами. Вот и гольян. Ухватившись за его хвост, разбойник еще раз осмотрелся, устроился поудобнее и принялся с ожесточением терзать добычу.

К Петьке подошел Коля. Дав раку войти во вкус, он опустил руку в воду, осторожно подвел ее из глубины и вдруг прихлопнул его сверху.

— Ага, попался, санитар! Слыхал, кого горе красит?

— Санитар? — удивился Петька. — Почему санитар?

— А вот потому. Раки ж в речке, что вороны на земле, — всякую падаль жрут. Оттого вода и чистая.

— Фу! — брезгливо сморщился Петька. — Зачем же люди едят их?

— А что тут такого? Если рака хорошенько промыть да прокипятить, он ничем не хуже рыбы. Возьми вон щуку. Она ж и лягух, и мышей, и гадюк лопает. А свинья разве чище?

Разговор прервал Митька.

— Коля! Скорее! Скорое! — закричал он. — Тут на одном пескаре сразу три, нет, уже четыре рака! Гляди, вон! Гляди!

В пылу охоты мальчишки забыли о ссоре и бегали по берегу как ни в чем не бывало. За какую-нибудь четверть часа поймали полсотни раков. Петька сложил их в чайник, залил водой и, присев, стал смотреть, что делается в посудине. Раки беспрестанно возились, шептали и, казалось, держали какой-то совет.

Неслышно подошел заплаканный, но уже успокоившийся Андрюшка. Склонив ухо, прислушался и спросил:

— Чего они шепчут, а?

— Не знаю. Выбирают, наверно, начальника.

— Начальника? Ишь ты! — Малыш подумал, провел кулаком под носом и нерешительно попросил: — Дай одну штуку, а?

Петька дал два. Обрадованный такой щедростью, Андрюшка отнес раков Валету.

Пес, вывалив язык, лениво посмотрел, моргнул кривым глазом и отвернулся.

— Чего ж ты? — вполголоса пристыдил его Андрюшка. — Это ж видал что? Не каждый день бывает.

Валет виновато вильнул хвостом. «Ладно уж, — думал, наверно, пес, — штука эта, конечно, несъедобная. Но, если тебе хочется, я понюхаю». Чтобы угодить хозяину, он даже лизнул раков. Разве мог простофиля догадаться, к чему это приведет?

Раки, оказавшись на земле, начали было неуклюже разворачиваться, чтобы уползти в реку. Но, когда над ними склонилась голова чудовища (ведь собака должна была показаться им чудовищем!), оба остановились и, приподнявшись на лапках, грозно выставили вверх растопыренные клешни. Оскаленная пасть взбудоражила храбрецов еще больше. Один из них, жертвуя собой, ринулся в атаку. Острые как иголки кончики клешней впились в собачью морду. Валет от неожиданности пискнул, вскочил и начал неистово

бить себя лапами по морде, но рак болтался на нижней губе и впивался все больнее и больнее.

Андрюшка и Петька поняли, в чем дело, не сразу. А когда поняли, упали на траву и схватились за животики.

К ним прискакали и Коля с Митькой.

— Ах-ха-ха-ха! Ох-хо-хо-хо! Их-хи-хи-хи! — надрывался Митька. — На секачей с медведями ходил, а рака победить не может!

Сдержанно хихикал и Коля.

О нечаянной ссоре, неслыханном в истории хамстве и жестокой потасовке

Рачий клев постепенно кончился. Ни одного рака у приманок больше не было.

— Какие жили и ближних ямках, наверно, выловились, — рассудил Коля. — А новые пока наберутся, пройдет дня три.

— Ну и ладно. Давайте тогда искупаемся, — предложил Митька.

Идею поддержали охотно. Коля с Митькой сразу же затеяли соревнование — кто быстрее проплывает от купальни до ближнего переката. Петька разок проплыл тоже, но, ударившись ногой о камень, решил, что лучше поплескаться у берега и поучить плавать Андрюшку. Малыш потешно болтал руками и ногами, глотал воду и кашлял, но, довольный тем, что с ним возятся, лез в речку снова и снова.

Барахтались и играли, пока не посинели от холода. А потом выбрались из воды и растянулись на траве.

Митька придвинул к себе чайник.

— Ого-го-го! Вон сколько набралось их, дружков! И все я! Кабы они мне ни удочку не попались, мы бы ни за что не догадались ловить раков.

— Конечно! Ты ж у нас герой! — не удержавшись, поддразнил Петька. — Ленок в сорок сантиметров!

— А что? Чего подкусываешь? Может, неправду говорю? Да? Про ленка тоже не поминай. Тогда не поймал, а сейчас вот возьму и поймаю. Мелочь всякий после нашего купанья небось разбежалась. А крупные рыбины не испугались.

Схватив удочку, он опять спустился к берегу и принялся хлестать по воде леской. На его беду рыба не бралась. А Петька, придвинувшись на животе к обрыву, продолжал насмехаться. Ну да! Самоуверенный и нахальный Митька почему-то вызывал все большее и большее раздражение. Он корчил из себя героя, а что сделал геройского по-настоящему? Может, и в самом деле, наловил раков? Как бы не так! Ловил-то их Коля. А задавака только бегал от кукана к кукану да орал: «Ой, скорее, Коля! Скорее! Уползет!» Схватить хоть одного собственными руками было боязно: что, если цапнет клешнями?

Убедившись, что ленка ему не поймать и обещания не выполнить, Митька начал нервничать тоже.

— Коля! На червяка не клюет. Лови кузнеца! — распорядился он. — С грузилом ничего не получается. Давай поплавок…

Когда был пойман кузнечик и привязали поплавок, зачем-то потребовалась рогулька под удилище. Потом помешала ветка черемухи.

К Петьке к Андрюшке, помня давешнюю ссору, Митька теперь не обращался. Зато Коле доставалось без конца. Едва сделав одно, он тут же принимался за другое, потом за третье.