За Синь-хребтом, в медвежьем царстве, или Приключения Петьки Луковкина в Уссурийской тайге
Шрифт:
Часам к восьми вечера на ивовом куканчике у Коли болтались лишь три несчастные рыбешки, да и те были не больше пальца. Жалкого улова не хватило бы, наверно, даже на закуску заморенному котенку. А между тем солнце клонилось уже к закату. В глубоких таежных распадках легли суровые тени. Холодный ветерок поддувал под рубашку и нет-нет да и заставлял зябко ежиться.
Погода быстро менялась. Чистое до того небо покрыли белые облака. Эти облака постепенно сбивались в стайки, поднимались выше и незаметно превращались в серые тучи. Остро запахло речной тиной, травой и цветами.
Рыбаки заметили приближение ненастья только после
— Слышишь, Петька? Гроза! — гляди на друга широко открытыми глазами, воскликнул Коля. — Не зря парило!
Петька, с трудом сообразив, в чем дело, кинулся одеваться.
— Так бежим! Чего сидишь?
— А куда бежать-то?
— Да куда ж? На дорогу, конечно.
— А на дороге что? Дворец с пуховыми перинами, что ли?
Замечание было резонное. Петька испуганно заморгал и вдруг со всей отчетливостью представил себе, что ни единой живой души вокруг нет. Справа, слева и сзади — горы и тайга. Над головой неласковое вечернее небо, а под ногами сырая земля. Весело, да?
У Коли на душе было не легче. Однако, заметив волнение друга и чувствуя ответственность перед ним (кто придумал бежать в тайгу?), он постарался, должно быть, взять себя в руки и, насупив брони, решил:
— Ладно. Нюни распускать нечего. Будем искать крышу.
— Какую крышу? Откуда она тут возьмется? — уставился на приятеля Петька.
— Может, и возьмется. Дед говорил, что на тутошних ключах в войну жили солдаты — стерегли от японцев небо. А еще раньше ваши городские рубили лес. Авось, какая халупа и осталась.
Не теряя времени, они собрали вещи и торопливо пошагали от берега. Днем, когда искали червей, Петька заметил недалеко что-то похожее на поляну или на луг. Было решено сначала осмотреть это место, а потом уже идти дальше.
Усердие, с каким друзья искали убежище, впору сравнить с усилиями людей, спасающихся после кораблекрушения. Мальчишки без устали рыскали из стороны в сторону, и, надо сказать, нашли в конце концов многое. В лесу и на полянах валялись срубленные деревья, то там, то здесь попадались расчищенные от кустарника площадки, вырытые кем-то ямы. Возле вывернутого с корнями дуплистого тополя Коля наткнулся даже на старое кострище. Видимо, люди бывали в долине не так уж редко. Но какого-либо жилья или хотя бы плохонького навеса после них не осталось.
Убедившись, что дальнейшие поиски бесполезны, приятели в унынии присели на подвернувшуюся валежину.
— Куда теперь? — с трудом сдерживая в голосе дрожь, спросил Петька. — Пошли назад.
— Какое назад! — отмахнулся Коля. — Может, ты скажешь, где тут зад, а где перед?
И правда, после того, как они столько мотались туда-сюда, определить нужное направление было не просто. Тем более, что в лесу все больше темнело.
На минуту-две установилось тягостное молчание. Коля что-то сосредоточенно обдумывал, потом схватил друга за руку и решительно потянул через поляну.
— Бежим к пихтам. У них ветки — все равно что крыша. Если дождь небольшой, не промочит. Можно и костер разжечь — дров много.
Однако ночевать под пихтами не пришлось. Когда до намеченной цели осталась сотня шагов, Петька вдруг остановился: в полутьме глаз нащупал что-то похожее на крутой холмик.
— Может, землянка?
Коля, не отвечая, пошел к холмику и — надо же! — уткнулся в… копну. Да! Это была старая, слежавшаяся и обдерганная со всех сторон
— Ур-р-ра! Живем! — закричал Петька. — Пускай теперь хоть дождь, хоть что. Сделаем в сене нору, заберемся и — спать. Люди ж так и зимой ночуют. Читал в книжках?
Но Коля особого восторга не проявил. Сначала ткнул ногой в сено, прислушался. В ответ на толчок внизу что-то пискнуло, зашуршало.
— Видал? Тут одних мышей тыщи. А может, есть и гадюки.
Петька представил, как обвивается вокруг шеи змея, и содрогнулся. А что, если под рубашку вместе с гадюкой залезет еще и мышь?
— Но-о, гадюки! — растерянно и боязливо протянул он. — Что ж нам тогда делать?
— А вот то. Надевай плащ! — распорядился Коля. — Теперь рюкзак. Да не на одно плечо, а на два, чтоб руки свободные… Дергай сено. Во! Да не сверху, а из середины…
Когда набралось две добрые охапки, друзья подхватили их и молча пошагали туда, где только что были.
Разглядев в сумерках кострище и сваленный тополь, Коля бросил ношу на землю, взял камень и постучал им по валежине. Потом зашел со стороны комля и принялся осматривать выгнившее в нем отверстие. В дупле валялись пустая консервная банка, раздавленная спичечная коробка, клочки бумаги. Косари или охотники, должно быть, складывали сюда свои вещи да продукты. Но дупло с успехом могло служить и для других целей. Похожее спереди на огромную граммофонную трубу, оно постепенно сужалось и было длиной метра в три.
Обследовав колоду на ощупь и поковыряв ножом, Коля повернулся к другу.
— Тащи сено.
— Будем ночевать внутри, да? — обрадовался Петька.
— А чего ж? Чем хуже землянки? Тепло, сухо.
— А змей тут нету?
— Может, и были, да теперь уползли. Разведем костер — вовсе разбегутся.
Петька с энтузиазмом принялся за работу. Пока Коля очищал дупло да расстилал в нем сено, он набрал валежнику, сбегал к ручейку за водой, разжег огонь.
Плохо ли, хорошо, а к наступлению полной темноты бивак был оборудован. Для пробы друзья тут же забрались в дупло и решили, что в нем и уютно, в довольно просторно: если не забиваться очень глубоко, можно даже сидеть. Вздохнув, Коля пожалел только об одном: нечем прикрыть на ночь вход, а сделать это не мешало потому, что в тайге бродили звери.
— А что, если сделать дверь из плетня? — предложил Петька.
— Из какого еще плетня? — не понял Коля. — Его ж всю ночь плести будешь.
— Зачем плести? В кустах ость готовый. Я собирал дрова — видел.
— Видал, а молчишь! Пошли!
Плетень оказался небольшим, легоньким. Собственно, это был даже не плетень, а связанный из мелких жердей щит. Он лежал на шести вбитых в землю колышках и, видимо, служил когда-то столом.
Ребята живо сорвали плетень с кольев, подтащили к валежине и прислонили стоймя к входу. Затем оба взобрались наверх и крепко привязали щит к обломкам тополевых корней. Полностью закрыть широченное отверстие дупла плетень, конечно, не смог — с боков остались довольно широкие щели. Но это были уже пустяки.