За все надо платить
Шрифт:
Кили покосилась на него.
— А чем вы занимаетесь? Вы вроде бы всегда дома.
— Верно, — улыбнулся Дэн. — Я домосед. Вообще-то я занимаюсь компьютерной графикой для своей прежней фирмы. Когда-то я работал в Балтиморе: костюм с галстуком и многочасовые пробки на кольцевой дороге. Когда Энни заболела, мне пришлось оставить работу, чтобы за ней ухаживать.
— Это было очень великодушно с вашей стороны, — заметила Кили.
Дэн пожал плечами.
— Она сделала бы то же самое для меня, — сказал он, глядя на дорогу. — А потом я как-то привык… Даже когда Энни умерла, я решил, что буду
— Я понимаю, — кивнула Кили. — Вы готовы на все ради ваших детей.
— Верно. — Дэн помедлил, но потом все-таки заговорил: — Знаете, я понимаю, что вы возмущены всей этой историей с Диланом и окружным прокурором. Я тоже был бы возмущен на вашем месте. Но все дело в том… Мне кажется, что этот Уэйд — мошенник.
Обхватив себя руками, Кили отвернулась к боковому окну, сделав вид, будто что-то внимательно разглядывает. На самом деле она видела лишь смутное отражение своего лица в стекле.
— Мне очень жаль, — продолжал Дэн, — но мне кажется, что этот мерзавец спекулирует на вашей беде. И я чувствую себя отчасти причастным — это ведь моя дочь навела вас на мысль о разносчике пиццы. Но, Кили, подумайте вот о чем. Вы во что бы то ни стало решили обнаружить таинственного визитера. А не вы ли сами заронили в голову Уэйду мысль о том, что ему было бы выгодно вспомнить, будто он видел кого-то в вашем доме?
Лицо Кили вспыхнуло. Она попыталась вспомнить свой первый разговор с Уэйдом в пиццерии Тарантино, но у нее ничего не вышло. Она уже не помнила, как сформулировала вопрос. Неужели она сама подсказала ему путь к обогащению?
Поскольку она не отвечала, Дэн осторожно добавил:
— Эта женщина из мебельного магазина дала понять, что Уэйд, мягко говоря, не образец честности. Ну, это мы и сами знаем. Он пытается вымогать у вас деньги за некую информацию. А вы не допускаете мысли, что никого он на самом деле не видел? Что никакого визитера в доме не было?
— Что вы хотите сказать?
— Только одно: возможно, настало время оставить в покое Уэйда и заново пересмотреть ход событий. Ну хорошо, мы знаем, что полиция ошибается, подозревая Дилана в преступном умысле. Это просто исключено. Он не стал бы так поступать. Он хороший мальчик, просто… на него слишком много навалилось. Я не призываю вас сдаваться, но… вы твердо уверены, что ваше первоначальное предположение было ошибочным? Разве можно исключить, что Дилан чисто случайно оставил воротца открытыми? Это могло случиться с кем угодно. Может быть, он просто забыл, а потом, когда понял, к чему это привело, уже не смог признать свою ошибку? Это совершенно естественно. Он просто побоялся вам сказать.
Мысленным взором Кили увидела Дилана, бледного, утыканного трубками, с забинтованной шеей, лежащего на больничной койке. А потом она вспомнила его записку, соскользнувшую с подушки на пол в ее спальне. «Я запер ворота».
— Это был не Дилан, — твердо сказала она.
— Я понимаю, вам трудно такое допустить, но трагические случайности происходят сплошь и рядом…
У Кили лицо горело, словно он ее ударил. Дэн казался ей другом, человеком, которому она могла доверять, но вот и он говорит ей, что это безумие с ее стороны — верить
— А что бы вы сказали, если бы это была Николь и если бы это она отрицала свою причастность?
— Вы хотите сказать, допускаю ли я, что Николь могла бы… соврать, чтобы скрыть свою роль в подобном происшествии? Если оно имело столь страшные последствия? Да, я это допускаю, — ответил он. — Это нормальное проявление человеческой природы.
«Меня не интересует, что думаешь ты или кто-либо еще!» — сказала себе Кили. Автомобиль как раз свернул на их улицу. Ей не терпелось выскочить из машины и скрыться в доме — лишь бы оказаться подальше от него. Она уже открыла было рот, чтобы попросить его высадить ее у начала подъездной аллеи, но вовремя вспомнила, что Эбби осталась с Николь в доме Уорнеров, а ее собственная машина стоит на ихподъездной аллее. Так что ей придется отправиться туда и притворяться дружелюбной.
— Кили, я это говорю не для того, чтобы сделать вам больно, — сказал Дэн.
Кили не ответила. Она порылась в сумке, вытащила из бумажника десятку для Николь и зажала ее в руке. Дэн въехал на свою подъездную аллею, вылез из машины и обогнул ее, чтобы открыть дверцу для Кили, но она его опередила: сама выбралась из машины, захлопнула дверцу и бросилась по дорожке к дому. Николь услыхала, как подъехала машина, и вышла на крыльцо, держа Эбби на руках. Эбби радостно залопотала, увидев маму. Кили потянулась к ней и прижалась холодной щекой к теплой розовой щечке дочери.
— Как мой ангелочек? — спросила она.
— Все хорошо, — улыбнулась Николь. — Входите.
— Нет, уже поздно, — сказала Кили. — Вот, держи.
Она протянула Николь деньги. Девочка стала уверять, что в этом нет необходимости, но Кили решительно настояла на своем. Николь поблагодарила и пошла в дом захватить пальтишко и куколку Эбби.
Дэн подошел к Кили и попытался заглянуть ей в глаза, но она отвернулась.
— Кили, — сказал он, — простите меня. Я не хотел вас обидеть. У меня и в мыслях не было! Меньше всего на свете я хотел бы причинить вам боль. Я просто не могу спокойно смотреть, как вы…
Он не договорил, потому что Николь вернулась на крыльцо с вещичками Эбби. Кили взяла их с вымученной улыбкой и повернулась к Дэну.
— Я очень ценю вашу помощь, — сказала она. — Большое спасибо вам обоим. Это было… так по-соседски!
Николь растерянно улыбнулась, а Дэн нахмурился. Не говоря больше ни слова, Кили вернулась к своей машине и отправилась домой. Мысль о том, что придется провести еще одну ночь в этом огромном пустом доме, наполнила ее сердце отчаянием. «Не думай об этом, — сказала она себе. — Ты должна быть сильной ради детей. Все остальное не имеет значения».
33
Телефонный звонок заставил Кили очнуться от беспокойного забытья. Взглянув на светящийся циферблат часов, она пришла в ужас: половина четвертого утра.
— Алло? — охрипшим со сна голосом прокричала она в трубку.
— Мам, — раздался торопливый шепот на другом конце.
— Дилан! — воскликнула она. — Что случилось? Ты хоть знаешь, который час?
— Знаю. Прости, что так поздно, но я должен был тебе позвонить. Не хотел, чтобы бабушка слышала.