Забери меня отсюда
Шрифт:
Однажды она позвонила. По голосу и по манере разговора он понял быстро, что все это время она была в запое. Деньги кончились и она вспоминала про него. Заговорила о чувствах...
Он подъехал к месту встречи. Увидел ее издалека - она казалась жалкой, лицо покраснело, шальные глаза рыскали как у вора, которого накрыли на месте. Она села в машину и обдала его перегаром - сильным, тошнотворным. Потянулась к нему, но наткнулась на локоть.
– Ты меня не любишь уже?
– искренне удивилась.
– Этот твой мужик не сдох?
– Он мамкин... Нет, Сказали, что открывали шампанское... Потом заплатили. В травмпункте много вопросов не задавали. .
– Повезло ему, - для себя самого констатировал Илья, подразумевая, что ему самому повезло, потому что иначе был бы рецидив и на этот раз присел бы он надолго.
– Поехали, я соскучилась...
– сказала Лика.
– Я тебя отвезу в квартиру, - отвечал он спокойно, - ты там отмокай, а то ведь блевану на тебя. Ты смердишь как дохлая кошка...
Лику аж передернуло! Она вперилась в него и молчала некоторое время, смотрела, как он управляет машиной. Наверное подумала, что если поругаться сейчас с этой сволочью, то не будет вечерней попойки, не будет денег, не будет радости...
– Ну зачем ты так!
– Как, Лика?! Ты подставила меня! Прикинулась, что тебя удерживают насильно... Тебе не интересно узнать, куда я делся?
– Ушел, - легко отвечала она, - ты ушел домой. Я смотрела с балкона, тебя внизу не было. Если бы ты упал, я бы увидела тебя внизу. Я даже сама перелезла через балкон и постояла немного. Мы хотелось покончить с собой!
– Как же я ушел, если дверь была закрыта?!
– спросил он ее, вспомнив о поговорке, что простота хуже воровства.
Он посмотрел на нее внимательно, понял, что она расположена врать, только врать.
– Ну, как-то ушел. Какая разница, важно, что все обошлось...
И вдруг гнев сменился очень странным и легким чувством освобождения. Чувство превратилось в мысль, мысль - в решимость, хотя, смысла в этом он еще не видел. Росло только отвращение. Как-то сложно в нем формировалось новое чувство, новое пристрастие. Главное, он знал теперь, что обратного хода нет! И радовался!
– Сука!
– сказал тихо, но она услышала.
Наотмашь ударил ее по лицу. Она притихла, прикрыла лицо руками.
Илья понял еще одну истину, что били ее часто, что для нее это привычный эпизод в отношениях с людьми. Она будет терпеть ради вечернего удовольствия...
Ехали какое-то время молча, потом он сказал спокойно:
– Ты поднимешься в квартиру и приведешь себя в порядок. Я приеду через пару часов, куплю водки, вина, закуски Можешь пригласить Лану... Погуляем.
Лика отняла ладони от лица, крови не было, зато на скуле формировался добротный синяк. Она заулыбалась, посмотрела на него как-то шально, будто с решимостью на отчаянный шаг, сказала:
– Илюшенька, прости меня, подлую! Мы тебя сегодня залижем, заласкаем так, что ты все забудешь. Ланка тебя очень любит, но не больше меня...
Он ничего не ответил, но ему льстило быть в роли крёза.
– А куда же вы денетесь!
– сказал, не глядя в ее сторону.
Вечером все началось с большой радости! Лана, где-то уже "подзаправившись", визжала от восторга. Она вспоминала что-то смешное и рассказывала им, сплетничала про кого-то, кого знала только Лика, но даже Илье было интересно, иногда смешно.
Накрыли на стол, откупорили бутылки и пошло-поехало! Очнулся он от настойчивого звонка. Все повторялось - это был отец.
– Ооо! Слышу-слышу, по голосу слышу, что ты давно не выходил в свет... ты давай заканчивай. Клиент на подходе.
Илья что-то буркнул в ответ, дал отбой, стал набирать номер Сергея. Кажется, тот
Дело в том, что за новой порцией спиртного и за закуской бегали девчонки. Они вообще казались непотопляемыми - он просыпался, они сидели и ходили, все о чем-то разговаривая и хихикая, он выключался между их телами, придавленный ими, обласканный и обслюнявленный, чувствуя себя новым воплощением фараона, хана, или кого там еще, из тех, что могли позволить себе полное исполнение любой свей фантазии...
А сейчас девушки лежали на кровати, под одеялом. Они спали с видом исполнивших свой долг монахинь... Лица были спокойными, умиротворенными, даже немного по-детски милыми.. Тут он почувствовал себя заботливым отцом семейства, неуклюже поправил одеяла, смутился своему порыву, ушел на кухню.
С Сергеем договорились о встрече. Он смотрелся помятым, и непонятно было, пил он или еще как-то иначе отдыхал - от него не пахло, и выглядел он больше уставшим и рассеянным, чем под кайфом... Во всяком случае, соображал хорошо. Они договорились, что на этот раз пойдут на риск и дадут товара побольше, в расчете, что даже если отец Вова кинет их, ощутимых потерь не будет.
Сделку контролировали вдвоем. Коробки перегружали из одной фуры в другую, они сидели в машине Сергея чуть поодаль, лениво рассказывали друг другу, кто как отдохнул. Оказалось, что Сергей ездил в Амстердам и так там оторвался, что до сих пор еще не может прийти в себя. Даже намеревается пройти сеанс по "очистке крови от токсинов, или типа того"... При этом он обещал себе ли, может самому господу богу, что больше так делать не будет. Потом к ним в машину сел Вова, когда перегрузка была завершена и машины разъехались. Они отъехали далеко от этого места, посчитали деньги, которые из сумки выдал им Вова - вернее, посчитали пачки, доверяя Вове. Тот клялся, что остаток довезет к следующей поставке. Украдкой переглянувшись, Илья с Сергеем охотно согласились, чуть искривив губы. Потому что в следующий раз, который наступил через неделю, они подготовили две машины - одну фуру на полную стоимость сделки за минусом невыплаченных Вовой денег, другой грузовичок с довозом (грузовик стоял неподалеку, за гаражами), на случай, если Вова придет с деньгами за прошлую сделку. Естественно, Вова пришел без денег, и когда количество коробок не соответствовало ровно на ту сумму, на которую он задолжал, ему пришлось клясться, что он завтра расплатится. Вот тут Илью понесло!
Нет, он никогда не думал про себя, что на такое способен и с отцом. О его вспыльчивости знал Сергей, но тоже не ожидал, что в отношении отца Сергей может быть одинаково... требовательным, как к любому должнику, авантюристу. Они оба понимали, в какую скучную игру начал играть Вова, оба знали, что к сотрудничеству с доверием они по нынешней своей природе не способны, не сомневались, что этот Вова - призрак прохвоста, скончавшегося в девяностые, призрак, который способен приносить реальные деньги. Благодаря этому призраку цеха работали на полную мощность, даже с привлечением дополнительных людских ресурсов. Призрак не мог нанести им финансовый ущерб, и вскрывшаяся прямо сейчас его ложь "купировалась" элементарно - в худшем случае пинком под зад, в лучшем, - хорошей затрещиной. И вдруг Илья схватил отца за шкирку и стал трясти: