Забери меня с собой
Шрифт:
Грубить своей добровольной помощнице Элисти не решалась, опять же в силу воспитания. А ещё из чувства самосохранения — у орков женщины любили подраться, так же как и мужчины, если Горра не ударит её даже, а просто толкнёт, лететь придётся далеко, а Элисти только ходить начала нормально. Не хватало только сломать ногу в третий раз.
С одной стороны, обретённая возможность ходить без хромоты и даже бегать безмерно радовала. А с другой… Элисти и сама не знала, какие чувства испытывает. Шаграт обещал отвезти её к людям, когда нога будет здорова. Она здорова. И везти её нужно сейчас, пока род Ковыля
Шаграт почему-то медлил, а она не напоминала ему об обещании.
Оно напомнило о себе само.
Рано утром в стойбище рода Серебристого Ковыля въехал человек. Законы степных кочевников он знал хорошо. Он был один, а шею его лошади украшала широкая алая лента — знак переговорщика. Его не тронули и провели к вождю. Старшего шамана в стойбище не было, несколько дней назад он уехал с группой охотников и ещё не вернулся, так что гостя вождь Грас принимал в гордом одиночестве.
Человек оказался охотником из ближайшего к степи большого людского города Оселина. Но явился он не просить дозволения поохотиться на землях рода, а передать послание вождю орков от одного из вождей людей. У людей с вождями всё сложно, этих вождей много, и толком не понять, кто и кем командует. Но этого вождя Грас знал лично.
Вильям Торстейн — богатый землевладелец и скотовод. Как один человек может владеть землёй, на которой живут многое, Грас не очень понимал, а стадам скота даже немного завидовал. Совсем немного — тучные медлительные коровы всё равно не смогут жить в стаде кочевников. По человеческим меркам Торстейн был большим вождём, его слушался весь город Оселин, а значит и Грасу выслушать его послание не зазорно.
Оказалось, у Торстейна случилась беда — два месяца назад пропала невеста его сына. Он не терял надежду и всё это время искал девушку. И, наконец, выяснил, что похожую девицу видели среди орков рода Ковыля. Если подтвердится, что это и есть пропавшая невеста, Вильям Торстейн готов выкупить её. То, что степным кочевникам не нужны деньги, он знает и заплатит полезными товарами или частью своего стада.
Заманчивое предложение. Грас как раз думал об этих коровах, вот только Элисти Эванс в роду Ковыля на положении гостьи, и продавать её — не по степным законам. Она сама решает уйти ей или остаться.
Проводить человека к шатру младшего шамана вызвалась удачно подвернувшаяся Горра, но вождь и сам решил сходить. Проконтролировать, так сказать, чтоб ни человек, ни Шаграт, ни сама девчонка ничего не выкинули.
Элисти к такой встрече оказалась совершенно не готова. Знала, что рано или поздно придётся вернуться, но как же хотелось, чтобы это случилось попозже.
Шаграт принял незваного гостя с каменной физиономией, но в разговор не вмешивался. Элисти очень хотелось спрятаться за его спину, и чтобы никто не нашёл и не вытащил. Но она не ребёнок. Она дочь графа Эванса. У неё есть долг.
Когда и каким образом она успела наделать долгов — такая мысль даже по краешку сознания не скользнула.
Зато она умудрилась выторговать для рода Ковыля два десятка знаменитых коров дядюшки Вилли. Это, конечно, не много, но хватит немного улучшить местную породу. А если нет — их всегда можно съесть. Коровы стали не выкупом, а благодарностью
Вождь Грасс сиял от счастья, а Шаграт стоял мрачнее тучи.
— Я сам привезу Элисти Эванс в Оселин, — заступил он дорогу человеку, кода тот попытался сразу же забрать девушку с собой. — Скажи старику Торснейну, пусть готовит своих коров. Мы будем через три дня.
Глава 11. Она человек
Путь в Оселин одновременно и напоминал, и разительно отличался от пути в стойбище рода Ковыля.
Тогда они ехали с Шагратом только вдвоём. Сейчас их сопровождали ещё трое орков. Тогда Шаграт был незнакомцем, которому она только училась доверять. Сейчас — самым близким существом, с которым вскоре предстояло расстаться. Но и тогда, и сейчас Элисти боялась будущего. В итоге жизнь среди орков оказалась сложной, но не страшной. А какой будет её жизнь с незнакомым мужем?
Ехала она уже привычно на одной лошади с Шагратом, в его могучих объятиях, но мрачный шаман за всю дорогу не сказал ей и пары слов. Будь они одни, Элисти хоть постаралась бы вывести его на разговор, но присутствие посторонних действовало не хуже кляпа. Одно из главных правил столичного этикета — не выяснять отношения на чужих глазах. И Элисти тоже молчала.
Наедине они не оставались. Даже ночевали все вместе у одного костра. Шатёр с собой не взяли, с ним слишком долго возиться, а ночёвки в степи предстояло всего две.
Люди Вильяма Торстейна с ним самим во главе встретили их ещё на подъезде к городу.
Дядюшка Вилли соскочил с коня и бросился обнимать Элисти. Так не обнимают ценное финансовое вложение, так обнимают человека, о котором действительно беспокоишься. Отец бы вот не стал обниматься, а отругал за ненадлежащий вид и несдержанное поведение.
Элисти шмыгнула носом, не ожидала от себя, что расчувствуется. Всё-таки приятно знать, что есть кто-то, кому ты не безразлична.
Молодой шаман застыл за спиной молчаливой скалой, обернуться и посмотреть ему в глаза оказалось неимоверно сложно, но Элисти справилась.
— Дядя Вилли, это Шаграт. Он меня спас.
— Благодарю от всего сердца, — Торстейн протянул руку.
У орков не были в ходу рукопожатия, но этот человеческий жест Шаграт знал. Стиснул ладонь человека в своей лапе и тут же отпустил. И опять ничего не сказал. Похоже, он свой язык забыл в стойбище!
Тем временем пастухи передавали оркам обещанных коров. Зелёные кочевники восхищённо цокали языками и ощупывали лоснящихся животных. Торстейн поспешил к ним, принялся объяснять, как правильно ухаживать за рогатыми красавицами.
Элисти была уверена, что после пары недель дикой жизни коровы здорово похудеют, но дядюшка вряд ли узнает об этой неприятности. Уж она точно не собирается его просвещать.
А потом она поняла, что впервые за несколько дней осталась наедине с Шагратом.
Она стояла, смотрела на своего шамана. Нужно что-то сказать. Поблагодарить. Попрощаться. Но в голове царила гулкая пустота, все мысли, словно веником вымели. А вместе с мыслями исчезли и слова.
Шаграт отмер первым.
Запустил лапу в седельную сумку на спине своего жеребца, выудил оттуда глиняную птичку-флейту, вложил её в руки Элисти.