Зачем богу дьявол к 2

Январёв Леонид Иванович

За один день Николай сказал столько слов, сколько не сказал за всё время их знакомства и проявил такое мягкое терпение, что у Никиты пропал настрой сопротивляться роли ученика.

Следующие несколько дней были посвящены курятине. Часть хлипких курятников разорили лисы, почуяв свою безнаказанность. В запертых строениях покрепче птицы изнывали от голода, перестали откладывать яйца и запах тухлятины только что с ног не сшибал при входе.

Николай нашёл пластмассовое ведро, проделал в днище штык ножом корявую дыру и подвесил получившийся гаджет на дереве. Курицу засовывал в ведро, так чтобы голова торчала из дырки, делал надрез на шее и спускал кровь прямо на землю. Предложил Никите попробовать, но тот отказался, посчитав за лучшее

подносить кур, и просчитался. Ловля строптивых наседок в вонючих сараях оказалась утомительным, грязным и небезопасным занятием. Никита перепачкался в курином говне, поцарапал руки и чуть не проткнул ногу ржавым гвоздём. Он рассчитывал, что двух-трёх куриц вполне хватит. Как бы ни так! В каждом новом дворе оставалась кучка обескровленных тушек, а Николай всё не унимался.

– Живодёр! Тебе что, это нравится?
– не выдержал Никита: - Куда столько?

– Увидишь.
– Николай не стал вдаваться в подробности.

Наконец кровопускание закончилось. Тушки собрали в одну кучу во дворе дома с большим крыльцом. Николай нашёл кирпичи и поставил их в два столбика. Между ними сложил и разжёг костёр, сверху поставил ведро с водой. Затем тушки окунал в горячую воду, после чего их нужно было ощипать. Сидя на крыльце, Никита покорно выдёргивал перья, начиная с хвоста и крыльев, как показал Николай. Казалось, куриная эпопея никогда не закончится. Никита, фантазировал, что участвует в реалити-шоу "Выживание" и выполняет очередное задание, которое приведёт к победе, после чего всё станет как прежде - отдых, дом, друзья, развлечения. В некоторых случаях фантазирование здорово отвлекает, а верить в него совершенно не обязательно.

Лёгкий ветерок разносил перья по всему двору, они цеплялись за одежду, застревали в волосах. Шевелюра Никиты притягивала их к себе, а короткую причёску Николая они украсили лишь слегка. Перья, грязные и вонючие, на крылья райским ангелам явно не годились. Наступил момент, когда Николай не смог удержаться от смеха, глядя на Никиту.

– Сам такой!
– без злости буркнул усталый Никита.

Железный дровосек умеет смеяться! Ради этого стоило потерпеть, решил Никита. В тяжёлом случае с Николаем, его смех означал слом замкнутости. Просто с кем-то он даже не улыбнулся бы. Эта мысль грела Никиту.

Чем ближе к финалу, тем гаже становилась работа. По сравнению с потрошением, о неизбежности которого Никита как-то не подумал, ощипывание показалось сродни гаданью на ромашке - любит, не любит, плюнет, поцелует. Курицы страдали от голода - это плохо! Пустые, без всякой гадости, куриные желудки - это хорошо. Кому что и каждому своё! Так, настроившись на философический лад, Никита опустошал куриные тушки.

Результаты упорного труда собрали в большие целлофановые мешки, заранее приготовленные запасливым Николаем. Если думать шире, то Никита уже стал привыкать к его предусмотрительности и доверял Николаю, даже если не понимал конечной цели каких-то приготовлений.

По дороге домой они натолкнулись на корову. Она лежала на земле, изогнувшись таким образом, чтобы жевать своё вымя. Струйка молока по её зубам стекала на землю.

– Вот это самоотсос!
– удивился Никита.

Неожиданно Николай развернул машину обратно в посёлок. Никита откинулся на спинку сидения с видом - что ещё?! Он устал и хотел домой.

Проехали через весь посёлок к постройкам, стоящим слегка на отшибе. Николай вспомнил, что покупал здесь парное молоко. Махнул рукой Никите, чтоб оставался в машине, если хочет, но тот с недовольным видом всё же поплёлся следом.

Только зашли во двор и сразу тишину разрушил истошный, на последнем издыхании, коровий плач. Коровы почувствовали людей. Жалобное, уже бессильное, мычание надрывало душу. В маленьком коровнике оказалось три животных. Свои кормушки они вылизали до блеска. Комбикорм в мешках стоял рядом. Николай слегка наполнил кормушки и открыл воду, которая стекала из бака на крыше. Коровы не сразу набросились на еду,

словно не верили в своё спасение.

– Будешь коров доить.
– то ли спросил, то ли предупредил Николай.

– Я?!
– изумился Никита: - Сейчас?

– Нет. Потом.
– пояснил Николай: - И я буду.

Представить себя в роли дояра Никита не мог. Николай добавил корма, немного, чтобы животные не переели с голодухи.

– Пошли.
– Николай махнул рукой куда-то в сторону: - Там ещё свинарник...

Как скажешь - говорил вид Никиты. Свиней хотя бы доить не надо.

Свинарник оказался большим, стоял вовсе на отшибе и зловонно благоухал. К нему вела наезженная по грунту отдельная от посёлочной дорога. Свиньи не голосили, но заворочались так, что стало слышно на улице. Николай не спешил открывать двери, закрытые на амбарный замок. Внутри помещения животные, вероятно, снесли все перегородки. Заходить к ним сейчас опасно.

– Осторожно. А то сшибут с ног и сожрут.
– предупредил Николай.

– Сожрут?
– снова удивился Никита.
– Сожрут...

Трудно представить милого Хрюшу из "Спокойной ночи, малыши" поедающего свою хозяйку сказительницу. Раньше Никита иначе представлял себе домашних животных.

Укрытия рядом не было. Николай не знал, как поступить. Оставить как есть? Возиться со свиньями он не собирался. Была не была!

– Стой за мной.
– скомандовал Николай.

Никита вспомнил, что в последний раз за этой командой ничего хорошего не последовало, да деваться некуда, и безропотно подчинился. Николай выстрелил по замку. Замок развалился, но дужка осталась в проушине. Вторая пуля сорвала проушину. Двери зашатались и открылись под напором повизгивающей массы свиных тел. Образовалась давка. Животные рвались на волю. Выскочившие свиньи очумело на ходу взрывали землю и ели её. Сзади их толкали другие животные. Вдруг одна из свиней, увидев людей, бросилась в их сторону. Не добежав, метров пять, она остановилась. Никита мог поклясться, что эта свинья сумасшедшая: её движения, её глаза, её хищно открытая пасть говорили об этом. Не только люди сходят с ума, свиньи, очевидно, тоже. Николай выстрелил, но судя по реакции, пуля не задела жизненно важных органов животного: свинья дико завизжала, бросилась было вперёд, но остановилась как вкопанная, помотала головой и рванула в сторону, не по прямой, а выписывая дугу и не переставая визжать. Остальные животные, занятые поеданием земли, не обращали на неё внимания.

Оставив свиней перепахивать околопосёлочную территорию, друзья добрались до дома без остановок на улаживание проблем с домашней живностью. Никиту так достал прошедший день, что даже его убогая комнатушка показалась ему райским уголком в сказочном дворце. После душа перед ужином Николай продезинфицировал царапины незадачливого ловца кур и смазал их заживляющей мазью. Никита разомлел, ему так понравилась забота о нём, что в голову пришла мысль - а не прикинуться ли больным?

На другой день Никита проснулся сам, и это показалось странным: Николай его не разбудил. Что-то случилось? Это мысль обожгла. Никита пулей слетел на первый этаж. Никого! Он выскочил во двор. На улице Николай возился с какой-то кастрюлей с проводами. От сердца отлегло. Никита со вздохом облегчения сел на крыльцо. Николай смотрел вопросительно.

– Нормально. Это так...
– ответил Никита и вернулся в дом.

Страх. Страх остаться в одиночестве, наедине с проблемами нового мира. Паника. Такого раньше Никита за собой не замечал. Теоретически он многое знал о стрессе и пограничных состояниях психики, а вот пережил это по-настоящему впервые до боли в мышцах, до смятения. Что управляет нами, когда мы сами не управляем собой? Инстинкты? Рефлексы? Что бы это ни было, это ужасно.

На завтрак яичница с кусочками варёной курицы, гренки из свежего хлеба, ароматный чай. Николай у плиты. Никите казалось, что сейчас это всё исчезнет, и он окажется посреди каменной пустыни голый на острых камнях.