Зачем богу дьявол к 2
Шрифт:
Они сидели на лавочке у дома. Николай обнял расстроенного Никиту: сам виноват, не надо было его одного отпускать. Но и на поводке не удержишь - опять двадцать пять!
– А мне здесь нравится.
– заговорил Никита.
– Кажется, что я здесь уже жил... в другой жизни. Река. Лес. Дом можно отремонтировать. Чем-то похоже на наше старое место, только всё покрупнее.
– Ты хочешь, чтобы мы здесь остались?
– спросил Николай. Он тоже об этом думал.
– Да. Но теперь...
– Никита тяжело вздохнул.
– Ты думаешь, есть такое место, где нас ждут с распростёртыми объятиями?
–
– Нет такого места. Мы остаёмся. Мы остаёмся, даже если для этого потребуется сравнять с землёй эту деревеньку. Пока я жив, никто не смеет обижать моего безмозглого соломенного Страшилку.
– Тьфу, на тебя! Пока он жив... Не каркай!
– с искренне суеверным страхом ответил Никита.
Подойти незаметно к усадьбе со стороны Села невозможно. Друзья ждали подвоха со стороны леса, или реки, а увидели две вооружённых группы, которые шли, не скрываясь, по дороге. Почему две?
– Оружие убери. У них стволов больше.
– предупредил Николай.
– И не лезь поперёк меня в пекло!
Как стало ясно по расстановке, одна группа - наблюдатели, среди которых знакомые Никите лица - Пётр и Рыжий. И ещё Мать. Вторая группа - жаждущие расправы. А зачем пришли наблюдатели? На чьей они стороне? Заступятся? Вряд ли.
– Мы пришли за твоей жёнушкой!
– объявил старший - полноватый, лысоватый, восточного типа мужчина. У него при себе был только пистолет, а у его людей - винтовки, нацеленные на Никиту и Николая, стоящих перед вооружёнными людьми как у расстрельной стены: - Отдай свою сучку и останешься жив. Нет - убьём обоих.
– У тебя поганый рот!
– презрительно ответил Николай.
Восточного типа мужчина, сорока девяти лет от роду, носил простую фамилию Торопов и звался Андреем Михайловичем. Или природа подшутила, или его мама не блюла верность мужу, или то и другое вместе - неизвестно, но факт на лицо, или на лице, это как кому угодно. В прошлой жизни - мелкий чиновник, мелкий взяточник, мелкий человек и домашний тиран, мечтающий о другой, яркой жизни, которая не состоялась по недоразумению в силу царящей в мире несправедливости. Серая смерть освободила его от пут общественных условностей, дала ему шанс проявить себя, и он этот шанс не упустил. Пока его успехи скромны, но это только начало. Теперь он для своих слуг Бос.
– Даю тебе минуту на размышление.
– свеликодушничал Бос.
– Я зол на твою белобрысую сучку, но с тобой мы можем договориться. Ты парень не промах, я знаю. А блядей на наш век хватит.
Одна минута! Даже полминуты - это может быть целая жизнь.
Николай не ответил - не стоит тратить дорогое время, отвечая на глупые вопросы и глупые предложения. А Бос неожиданно начал задыхаться, он не понимал, что с ним происходит, дышать становилось всё труднее.
– Всем стоять на месте, или он умрёт.
– приказал Николай.
– Опустить оружие или он умрёт.
Николай говорил так властно и уверенно, что брала оторопь, а вид задыхающегося Боса обескураживал. И пусть сдохнет, и к лучшему. Или не к лучшему? А Бос уже нелепо махал руками, словно птица крыльями. Так опускать винтовки, или стрелять? В безоружных стрелять? Да куда они денутся! Сначала один боец опустил
Бос опустился на землю, на карачки, ком в горле уменьшился, но дышалось ещё трудно.
– Предупреждаю один раз. Кто посмеет обидеть его, - Николай некультурно показал пальцем на Никиту, - меня...
– под ногами, как ни в чём, ни бывало, крутился Парень с видом, мол, какая стрельба? Это дегенераты и наркоманы, а не бойцы. Николай ткнул пальцем в Парня.
– И его тоже. Тот покойник. Сегодня никто не умрёт, а что будет завтра - зависит от вас.
– Николай посмотрел в сторону наблюдателей.
– Вас это тоже касается.
Минуту назад кольцо Никиты, свербевшее так, будто хочет откусить палец, утихло. Николай как всегда - всё сам! И Никита не удержался. На собравшихся вдруг из ниоткуда налетели пчёлы. Люди бросились бежать, отбиваясь от злобно жалящих насекомых, роняя оружие. Даже у Боса открылось второе дыхание. Николай видел только бьющих руками воздух людей и ничего не понимал, а пчёл не видел, на него такие фокусы не действовали.
– Пчёлы!
– объяснил Никита.
– Какие пчёлы в декабре!
– возмутился Николай.
– Я как-то не подумал...
– согласился Никита.
Стычка с местными испортила настрой остаться: стоит ли? Друзья спустились к реке и до темноты сидели на берегу.
– А не сильно ли мы рискуем из-за моих хотелок?
– прервал молчание Никита.
– Это не твои хотелки. Это наша жизнь. До сих пор мы от неё убегали.
– ответил, и на свои мыли тоже, Николай.
– А ты и в правду самый умный.
– шутливо согласился Никита.
– Да, мозги купить - мне бы не помешало.
– Обойдёшься. Лучше сена, да овса. Лошадей завтра кормить нечем.
– приземлил тему Николай.
– А я дичи не набил. Старатели хорошо дичь берут.
– спохватился Никита.
– Насчёт лошадей я договорился, завтра отведём.
А в это время Село гудело. Люди обсуждали случившееся, ходили от двора ко двору, обменивались мнениями. Покусанные пчёлами, по советам знающих, делали содовые примочки, или прикладывали лук. Никто не обратил внимания на отсутствия жал в волдырях, потому что, хотя бывалый человек предложил жала повытаскивать, желающих на такую операцию не нашлось. У пары человек оказалась аллергия на пчелиный яд и у них по всему телу высыпала крапивница.
Откуда взялись в это время пчелы и почему они напали? Это не особо удивляло: в сумасшедшем мире сумасшедшие пчёлы - после Серой смерти всё возможно! Покусанные - лишь подробность, а что вообще-то произошло? Свидетели говорили об этом очень неохотно и по-разному. Сколько свидетелей столько и версий - обычное дело, но тут примешивалось что-то ещё. Слушатели не могли понять, что приключилось с Босом? По агентурной информации из его общины, он не образно, а реально обосрался! Как два безоружных парня пусть не разоружили, но всё равно как бы обезоружили целый взвод законченных придурков? Вот если бы циркачи наложили в штаны, это было бы понятно, но, когда наоборот - это непонятно. У слушателей складывалось впечатление, что очевидцы что-то не договаривают.